попадались самые разные – от необычайно простых, не предполагавших даже и десятой доли моей подготовки, до довольно сложных, опасных и запутанных, требовавших недюжинного душевного и физического напряжения. Но без ложной скромности могу сказать, что пока из всех дел выходить мне удавалось успешно и с честью.
Тогда, в конце мая, у меня выдалось «окно» – свободное время, когда очередной заказ был выполнен, а новый еще не поступил. Довольный клиент сполна и щедро расплатился, я почивала на лаврах, восстанавливала форму и понемногу тратила честно заработанный собственным потом гонорар.
В тот день я поднималась по лестнице, возвращаясь домой после прогулки по магазинам и видеосалону, из которого прихватила для просмотра несколько новых кассет. Видеофильмы являлись моим увлечением и одним из любимых видов отдыха, и я частенько пользовалась услугами этого салона, чтобы выбрать фильмы, достойные пополнить мою видеотеку уже на постоянной основе.
Мой телефон, немолодой уже аппарат, обладавший звонком, полным внутреннего достоинства, на этот раз разрывался так, что его слышно было за несколько лестничных пролетов. Так звонить мог только тонущий или погибающий в огне человек, взывающий о помощи из последних сил. Я непроизвольно ускорила шаг. Но вовсе не из-за немедленного желания кого-то спасти, а в порыве сохранить телефонный аппарат, который, казалось, еще немного и просто разлетится на мелкие кусочки от собственного звонка. Он дорог был тете Миле как память о прекрасной молодости. Она всячески заботилась о нем и, несмотря на наличие современного аппарата с определителем номера и автоответчиком, демонстративно пользовалась только им, периодически отключая современного конкурента от сети. Тот, в свою очередь, отвечал ей взаимной любовью и надежно служил верой и правдой.
Что-то мне подсказывало, что звонивший не положит трубку, пока не услышит ответа, сколько бы времени на это ни потребовалось. И, не желая увидеть тетю рыдающей над останками ее любимого телефона, я быстро подлетела к двери, отворила ее и схватила трубку в самый последний момент, после которого, казалось, спасти его уже будет невозможно. Аппарат облегченно умолк и, докрасна разогретый собственными трелями, начал потихоньку остывать.
– Пожалуйста, подождите секунду, – сказала я в трубку, положила ее на полочку рядом с телефоном и вернулась в прихожую, чтобы скинуть туфли, прежде чем продолжить еще не начатый разговор. – Да, я внимательно слушаю вас, – произнесла я после короткой паузы, удобно расположившись на диване и вытянув ноги.
Нет на свете большего удовольствия, чем сбросить наконец новые туфли на высоченном каблуке, после долгой беготни на которых ноги просто немеют.
– Здравствуйте, – раздался в трубке молодой мужской голос. Голос был неожиданно приятен, с легкой хрипотцой и звучал очень вежливо и приветливо. – Можно услышать Евгению Охотникову?
– Конечно, – ответила
