годом больше уступаю«Статуэтке» безупречной, той!
Что несла главу свою высоко.
И, язвя, прохожий не стерпел,
Дал совет: пониже резать оком.
Ишь! Под взгляд ее попасть хотел.
И всего-то дело в росте было —
Неудачник просто мелковат.
Чуть, глядишь, и жизни б не хватило,
В нужной высоте поймать тот взгляд!
Железный дровосек
В его руках топор вздымался
И увлекал с собой массивный Крест,
Что на груди могучей жался,
И в воздухе искал священных мест.
Так в упоенье руша в щепы,
Годами твердь хранившие стволы,
Он разрубал тугие скрепы
И в новом, созданном, пространстве плыл.
Уже предчувствие витало…
На грудь, стесняясь, возвращался Крест,
Прикрыть, под ним что клокотало.
В динамиках же – надрывался Лепс!
И стало ясно вдруг – Святые
К любимым приходили без Креста.
А те, которые – иные,
Снимали, чтоб душа была чиста.
А если не хватило красок,
Добавлю позже охры в колорит.
Сквозят улыбки из-под масок,
И спелая хурма еще висит!
Сквозь нержавеющую решетку
Среди равнодушных унылых камней
Твой садик живой – лишь все зеленей!
Привлек сквозь решетки нехитрый узор
Скользнувший, прощаясь, мой ищущий взор.
И желтые «солнца», на длинных стеблях,
Букетом разлуки, как праздничный стяг,
И осень, и зиму встречают одни —
Заменят мне Солнце в ненастные дни!
И молить
Ты так рано ложишься спать.
Надеешься на встречу во сне?
Я тихо рядом буду лежать
И молить: «Прикоснись ко мне…»
Воздух
О! Это, как вселенский взрыв.
Так хочется ответить!
Но поглощает тишина
кричащее молчанье.
Там разрушители-слова,
подобные комете.
Вселенной образ – голова
убьет твое желанье.
И обречен ты на разрыв —
хранилище «снарядов»
Взлетает в воздух.
И слова! Ложатся где-то рядом.
Воздух. Воздух. Воздух…
После
Погружаешься ты в мои строки
Словно в ванну…
Где безжизненных роз лепестки,
Умирая, последние соки
Отдавали,
Чтобы силы ты смог обрести.
Тех целительных вод омовенье
Благодатно…
И для грешников, и для святых.
Словно исповедь – стихотворенье.
Многократно
Возвращает тебя в мир живых.
В минуты слабости
В минуты
