снег идёт. К белым звёздочкам в буране тянутся цветы герани за оконный переплёт…»
– Что-то ты, Раечка, загрустила? А давай завтра пойдём в театр? Хочешь? Что-то мы дома засиделись.
– Хочу. Очень хочу. Мы похожи с тобой на чокнутую парочку. Обоим чёрт знает сколько лет, а мы всё целуемся, – сказала я.
– Да пусть смотрят, пусть завидуют.
– Завидуют. Сам сказал: нам ещё до правнуков дожить надо.
– Так что ж нам теперь скрючиться, опереться на клюку и начать прихрамывать? Чтоб жалели? – и муж продемонстрировал несчастную походку.
– Осторожно, скользко же. Подойди, а то я упаду. Вот мальчишка!
И вправду, взгрустнулось мне. Вспомнила я историю десятилетней давности.
Был обычный осенний день. На улице слякотно и сыро. На душе как-то серо. Муж уехал в санаторий в славную Юрмалу, а у меня с отпуском не получилось. Съездить в Юрмалу советскому человеку в наше время – это всё равно что съездить за границу. Прекрасная архитектура со сказочными домами, природа, маленькие кафе, магазины с красивым женским бельём и духами, иностранные автомобили. Такой маленький сказочный курорт.
Я пришла с работы, поставила мясо вариться на бульон и тесто на пирожки. Вечером обещал заехать в гости сын с внучками. Любят они взять большую кружку с горячим бульоном, подержать в руках, ощутить тепло, а потом схватить с тарелки румяный пирожок и попробовать угадать, с какой он начинкой. Осенью так приятно попить чего-нибудь горячего, как говорит моя невестка внучкам: «Надо погреть кишочки». Так-то мне одной поесть много не надо. Переоделась и собралась почаёвничать. Тут звонок в дверь раздался. Смотрю в глазок и вижу незнакомого мужчину.
– Вы к кому, – спрашиваю я.
– Откройте, я по поводу вашего мужа, – ответил мужчина.
В голове понеслись разные мысли: «Что-то случилось. Возраст опасный. Тогда почему не позвонили на телефон из санатория?»
Я открыла дверь, не снимая цепочку. Передо мной стоял мужчина во всём светлом. Всё: шляпа, пальто, брюки – было светлого бежевого цвета. Только ботинки и чемодан, который он держал в руках, были из дорогой коричневой кожи. Еле уловимый запах хорошего мужского парфюма дополнял его образ. «Или курортник при параде, или иностранец какой-то», – мелькнуло в голове.
– Я вас слушаю, – сказала я ему.
То, что я пережила в следующий момент, я даже не могу описать вам словами. Он бил по мне прямой наводкой, причём из пушки. Камчатские бурые медведи, гуляющие по заснеженным улицам и пугающие жителей, по сравнению с этой царь-пушкой – тьфу!
– Заберите своего мужа, – сказал он мне.
– Откуда забрать? – у меня стали подкашиваться ноги. – Что случилось, умер? Из морга?
Говорю, а у самой губы трясутся. Слово-то какое страшное – «умер». Сколько раз за нашу совместную жизнь я просыпалась долгими ночами в поту: «Где ты? Что с тобой?». Отгоняла
