демоническую жрецы пленяют и пользуют, не вернется магия к людям.
– Вот Бездна, мать Тьмы! – выругался Ринхорт. – Опять дарэйли во всем виноваты. Да если бы не мы, здесь после войны была бы мертвая пустыня!
Я решил было пресечь дурацкий спор, пока демон не вошел в раж. А то видели мы уже. Но черный рыцарь сам сник, махнул рукой:
– А, толку с тобой говорить… что одни жрецы, что другие…
Паттер чуть дернулся, как от укуса, но промолчал, и демон принялся за меня.
– Так куда мы направимся, княжич?
Что-то расхотелось мне говорить вслух о своих планах. Любых жрецов, кормившихся чужой силой, я решил обходить стороной.
– Не называй меня княжичем! – надменно вскинув подбородок, я ушел от ответа.
Дарэйли купился, его черная бровь недоуменно поднялась:
– Почему же?
– Потому что есть разница между потомком по крови и наследником титула. Княжич – это тот, кого сам князь признал наследником.
– Знаешь, я до сих пор плохо разбираюсь в этих глупых человеческих традициях. Разве сам факт рождения от княжны Сеаны не дает тебе такое право?
– Потомки по женской линии не наследуют титул. И что здесь глупого? По-моему, очень даже разумная традиция, чтобы среди родственников не было братоубийств.
– Ты изучал когда-нибудь историю людей? – прищурился он.
– Сколько успел, – буркнул я, чувствуя, как загораются щеки. Быть мальчишкой в глазах рыцаря – еще не смертельно, все вырастают со временем. Но быть невежественным дураком… Это неизлечимо.
– И правда, когда тебе было изучать, – Ринхорт совсем не смеялся, даже что-то вроде сочувствия промелькнуло в черных глазах. – Так вот, до войны Трех миров наследование по женской линии было важнее, потому что только через женщин передавался магический дар, хотя сами они редко были сильными магинями. В этом порядке еще был для людей какой-то смысл, а теперь – никакого.
Я слушал его вполуха, думая о другом. Вот я вернулся в родной мир Подлунья. Что дальше? Даже если дед признает меня своим внуком, мой статус не остановит моих преследователей. И ничто не остановит. Не остановило же нож жреца Ионта то, что мой брат считался его сыном, крон-принцем. «Ты мне не сын, Райтэ. Раб».
Десяти лет оказалось мало, чтобы обо мне забыли.
Вот и хорошо, – ухмыльнулся я. Все равно пришлось бы напомнить. Моя война против Гончаров началась в тот момент, когда умер брат в святилище под ножом жреца-императора. Когда я бежал, обезумев от страха. Когда Тьма Лабиринта спасла меня, но выпила сердце.
Мне надо срочно взрослеть и учиться выигрывать безнадежные схватки.
Глава 2
В свои далеко за пятьдесят Верховный Гончар Сьент выглядел лет на двадцать пять, не более. Жрецы Эйне, вкушавшие от даров бога Сущего, старели медленно и жили куда дольше отмеренного простым людям.
Был он высок, строен и мускулист – физическими упражнениями
