семья здесь, но если бы кто знал, как она хочет увидеть Жака, братика Рене, и прижаться щекой к тёплой и морщинистой щеке бабушки Ло.
С каким деловым видом маленький Жак, братишка Рене, набивал патронами магазин автомата, шевеля от усердия губами, как он был забавен в этот момент и как Рене, проходя мимо Софи, с озорным видом хлопал её по заду так, что в ней сразу пробуждалось желание…
Софи вошла в ледяную воду и, отплёвываясь от мелких волн, размеренно поплыла туда, где на мгновения волна показала ей нужную камышину.
Когда она, изрядно продрогнув, доплыла туда, ей пришлось нырять на самое дно и на ощупь искать среди осклизлых стволов и ветвей эту камышину, но поднявшись с чем – то похожим наверх, она чуть не закричала от радости и долго отфыркивалась от воды, попавшей в рот.
Это было почти чудо – нужный ей кусок бамбукового ствола, вылежавшийся в воде не один месяц, а может и год. Как он здесь оказался было непонятно, но Софи сочла, что это знак свыше, тем более, когда она из последних сил шарила среди всякого хлама на дне, ей на мгновение привиделся Рене, который ободряюще улыбнулся ей и пропал среди переплетения ветвей.
Софи сушила бамбуковую трубку много дней.
Первое время она держала бамбук в сырости и влаге, а потом выносила его на ветерок на какие-то мгновения, но зато, когда она отнесла бамбуковую заготовку для флейты Кристенсену, он увидел тёмно-фиолетовое, почти чёрное отполированное древко, длиной около полутора метров.
– Это что, камыш? – удивлённо спросил он.
Софи отрицательно покачала головой.
– Это бамбук, настоящий, выдержанный в воде, листоколосник чёрный. Откуда он здесь взялся – ума не приложу. – Она усмехнулась, – мне кажется, что после такой выдержки эта трубка будет покрепче, чем из углепластика. Теперь мне остаётся только сделать из него флейту, настоящую флейту сяо, а тебе сделать то, что ты пообещал.
Она на мгновение задумалась, потом встряхнула головой так, что её пышная шевелюра растрепалась как от порыва ветра и добавила.
– Мне кажется, что это дар свыше. Подарок от Аме – но – Узумэ – но – микото.
– А это ещё кто? – удивлённо спросил Кристенсен.
– Покровительница искусств в синтоизме, – коротко ответила Софи. – Да, и мне нужен нож из хорошей стали. Лабио и отверстия я сделаю сама.
Но прошёл ещё не один день, прежде чем Софи поднесла к губам свою флейту бэйсяо и мягкий, нежный звук родился над вечерней тишиной озера. Многие мелодии она помнила ещё из детства, когда дедушка учил её правильному дуновению, а многие мелодии приходили в голову только сейчас, но счастью Софи не было предела.
Пусть она теперь не в Городе, пусть отец её ребёнка погиб, но он погиб как настощий мужчина, защищая её, пусть она осталась одна, но время идёт своим чередом и…
Ей скоро уже надо рожать, поэтому Маргарет с Анной хлопочут над ней как две квочки и одним только своим присутствием успокаивают её лучше всего.
Сцена
