Крестах после двух часов перебора личных дел остановился на пехотном капитане Орешкове. Особо доказанной вины я в его деле не нашёл, скорее загребли на всякий случай. Кто-то упомянул фамилию в допросах о знакомстве с ним…
– Николай Денисович как вы относитесь чтобы побыть наёмником в Африке – делаю я неожиданное предложение для высокого и худого человека чуть старше меня.
– Вы шутите? – не весело усмехнулся он.
– Ну почему же. Есть же французский иностранный легион и мне нужны такие же военные наёмники. Что тут вас ждёт? В лучшем случае нищета, в худшем расстреляют – показываю на бутерброд с чаем.
– А там что, рай земной? – скривился капитан.
– Капитан покой нам только снится. Я даю вам шанс. Может ещё, и вернётесь на родину, но только через много лет. Сейчас вы тут только мешаете сегодняшней власти – уверенно говорю ему.
Слишком долго уговаривать капитана не пришлось. Не дурак, сам всё понимает. Дальше уже вместе с ним пересмотрели дела, и беседуя с каждым, отобрали личный состав. Оставил шестьдесят рублей для покупки еды заключённым. Уж очень все измождённые. Шаров обещал отконвоировать заключённых через день, тогда уже должна быть закончена погрузка парохода…
Наконец этот дурдом с погрузкой и размещением нового и старого личного состава и пассажиров закончился. Попрощался с Потоцким и Андреем, оставил Александру Александровичу значительную сумму советских денег и обговорил разные ситуации. Наконец корабль отвели от причала буксиры…
Идём по финским территориальным водам мимо острова Гогланда, тут проходит основной фарватер, и я вспоминаю, что помню о нём. Да война в 1941 году в моей истории за эти Внешние острова Финского залива эта ещё та «песня» Красного флота. Сам народный комиссар Кузнецов так об…ся с руководством флота, что дальше некуда. Ждали, ждали, а потом потеряли половину флота при «героическом прорыве» из Таллина в Ленинград под командованием вице-адмирала Трибуц. Потом останки балтийского флота простояли у стенки причалов всю войну.
В английском флоте командующих и за меньшее вешали. Флот, на который угробили кучу народных денег, абсолютно не оправдал возложенных на него надежд в Великой Отечественной войне ни на каком театре военных действий. Это лично моё мнение, кто бы, что мне не говорил. Придётся и тут вмешаться…
В это же время кабинет Менжинского на Лубянке.
В кабинете находилось шесть человек и трое из них читали документы, а трое других застыли в тревожном ожидании.
Сначала все услышали ругательство на грузинском, потом на русском языке, а потом Сталин зло бросил папку на стол.
– Как такое могло произойти? Вы куда смотрели? Мы напрягаем все силы, чтобы найти деньги на закупку рельсов и вагонов, а деньги уходят на дворцы – зло вымолвил Сталин и уставился на трех чекистов.
– Да в чём-то наш гость был прав – Киров и отложил папку, которую читал.
– Конечно,
