style="font-size:15px;"> Пинком распахнув заедающую дверцу, водитель выбрался из провонявшей бензином кабины и пару раз подпрыгнул на месте, разминая затекшие ноги. Он был одет в военный камуфляж без знаков различия и высокие натовские ботинки. На голове у него вместо пятнистого кепи сидела низко надвинутая вязаная шапочка, глаза прятались за темными стеклами солнцезащитных очков. Открытая кобура, из которой торчала вороненая рукоять «стечкина», была надежно пристегнута к правому бедру кожаными ремешками; на левом бедре был точно таким же манером укреплен стандартный спецназовский нож в исцарапанных и потертых кожаных ножнах. Новенький, будто только что со склада, бушлат с цигейковым воротником контрастировал с линялой, поблекшей тканью куртки и брюк, из-под армейского обмундирования выглядывал глухой ворот черного свитера. Скуластое лицо было гладко выбрито, и даже сквозь пропитавший одежду удушливый запах семьдесят шестого бензина можно было уловить исходящий от водителя тонкий аромат дорогого одеколона.
Темные линзы очков, как два монитора, отразили панораму заброшенной усадьбы, когда водитель «уазика» медленно повернул голову, осматриваясь. Вокруг не было ни шевеления, ни звука, только под капотом машины размеренно, как старинные часы, тикал остывающий двигатель да журчала, стекая в радиатор, чуть было не закипевшая вода.
– Люди, ау! – негромко позвал водитель.
Ему никто не ответил, да он на это и не рассчитывал.
– Ну, как хотите, – сказал он. – Пора не пора – иду со двора! Кто не спрятался, я не виноват!
Он хотел, чтобы это прозвучало весело. Судя по тону, можно было подумать, что он действительно принимает участие в какой-то забавной игре со старыми друзьями. Тех, к кому он обращался, его веселье обмануть не могло: они, несомненно, догадывались, что ему не до смеха, а уж он-то знал это наверняка.
Продолжая дружелюбно улыбаться и держа слегка разведенные в стороны руки так, чтобы даже издалека были видны пустые ладони, человек в темных очках переступил порог и вошел в дом. Сквозь проломленный потолок сюда проникало достаточно света, чтобы сосчитать дула направленных на вошедшего автоматов. Их было три; медленно повернув голову, он обнаружил у себя за спиной, у двери, еще одного бородача в полевом камуфляже и с «Калашниковым» наперевес.
– Общий привет, – сказал гость.
Он будто и не видел направленных на него автоматов.
Несмотря на царивший внутри разрушенного дома полумрак и свои темные очки, неверный быстро сориентировался, перестал обращать внимание на автоматчиков и повернулся лицом к тем двоим, ради встречи с которыми он сюда явился. Они тоже были вооружены, но их автоматы висели за спинами, а кобуры с пистолетами были застегнуты и сдвинуты назад. Тот из них, что выглядел постарше, был, можно сказать, знаменитостью: его широкое, коричневое, как пережженная глина, обросшее короткой седоватой бородой лицо,
