его полыхнул испуг, когда за деревьями он увидел Хорька со сверкающим мачете в руке.
– Прошу прощенья, юноша…
Хорьку было неловко за свое шпионство, и он бы не осудил незнакомца, если б тот его обругал или даже чем-нибудь кинулся. Однако руки молодого садовника не стали нашаривать камень, но согласованно взметнулись к горлу и, сложившись крестом, прикрыли грудь незастегнутой рубахи. Этот жест укрепил благоприятное впечатление о юноше, ибо и сам Пенроуз с детства был приучен к тому, что без сюртука появляться на людях неприлично. Он поспешил к молодому человеку, дабы толком принести извинения и представиться, но тот вдруг развернулся и задал стрекача, ломясь сквозь чащобу.
– Постойте! Я не сделаю вам ничего дурного! – крикнул Хорек, однако парень уже скрылся в зарослях.
В посадочной машинке угнездилось какое-то серовато-синее растение, похожее на сочный отросток кактуса, но разглядывать его было некогда. Хорек кинулся вдогонку за беглецом, с помощью мачете прорубая себе дорогу.
Незнакомца давно и след простыл, но Хорек, весь в репьях и колючках, упрямо торил путь сквозь дурнолесье и наконец выбрался на заросшую высокой травой поляну, по краям которой высились, словно украшая проспект, ровные шпалеры пальм. На дальнем конце поляны виднелся полускрытый разросшимися кронами небольшой, но очень ладный дом в плачевном состоянии: на крыше и в стенах, пробив черепицу и обшивку, пустили корни цепкие деревца, укрытые вьюном ставни распахнулись и печально покачивались, скрипя петлями.
Хорек помнил этот дом, который ему показали в его прошлое посещение острова – это был Монплезир, построенный самим великим Пьером Пуавром. На подходе к дому Хорек, охваченный священным трепетом, замедлил шаг – подумать только, здесь жил человек, давший свое имя целому виду пряности! Наверное, такое же чувство посещает паломника, в дикой глуши узревшего руины храма. Забавно только, что данный храм поглотила Природа, в честь которой он был воздвигнут.
Хорек уже собрался взойти на растрескавшиеся плиты крыльца, как вдруг в дверях возник юный садовник, теперь надлежаще одетый в сюртук и шляпу, однако с толстой дубинкой в руке.
Хорек положил мачете на землю и подал руку:
– Я Фредерик Пенроуз по прозвищу Хорек. Вреда вам не причиню, можете сложить оружие.
– Это уж мне решать, сэр, – отрезал парень, игнорируя протянутую ладонь. – Сперва хотелось бы узнать, что привело вас сюда.
По-английски он говорил свободно, но что-то в его речи показалось странным – не столько панибратская манера, сколько интонация, в которой проскальзывали нотки, свойственные ласкарам.
– Я жду ответа, сэр. – Тон парня стал чуть жестче.
Хорек переступил с ноги на ногу и почесал бороду.
– Вероятно, мы с вами преследуем одну цель.
Парень нахмурился, будто услыхав бессмыслицу. Присмотревшись, Хорек понял, что его визави,
