рисковать, тогда как для малого бизнеса внедрение чего-то нового чревато крахом.
Может ли мир пойти другим путем? Конечно, но для этого необходимы изменения системы. Проблема лишь в том, что каждый раз, когда кто-то пытался сломать устоявшиеся порядки, поднималась революция. Как-то так.
Демони, вони є скрізь.
Оглянись навколо.
У тіні чекають сліз.
Жадібно й лукаво.
Ніж по шкірі, лезо точить.
Кров тече, а демон смокчить.
Твоє горе і печаль.
То жадоба заздрість край.
Їхні руки смоль – так гидко.
Зуби згнили, то є бридко.
Руки так кістляві й тонкі.
Бо народжені в слабкій душонкі.
Оглянувсь, мурашки лізуть.
Страх зароджений в сльозі.
Заспокійсь того не треба.
Бо скоріш за все в тобі.
Одинокая планета
В одиночестве каждый видит в себе то, что он есть на самом деле.
Артур Шопенгауэр
Порой я закрываю глаза и представляю мир, в котором на сотни и сотни тысяч километров нет ни единой души. Да, именно так, я один, нет гула двигателей автомобилей, нет криков маленьких деток, которые играют на площадке возле моего двора, нет никаких ссор соседей, а по телевизору лишь разноцветные линии, нет пробок и этих надоедливых сигналов, записывающих нехорошие выражения, нет очередей возле кассы, и нет никого поблизости. Ну вы поняли – полное отсутствие кого-либо досаждающего, говорящего, прямоходящего и хоть как-то думающего, лишь я один.
Возможно, первое, о чем подумаете, как же это круто – нет никаких упреков со стороны жены, или девушки, или начальника. Никто от тебя ничего не требует, ничего не просит, нет друзей, которых постоянно нужно поздравлять, выручать, не нужно теперь притворяться, что ты такой-то вот, которым тебя хотят видеть, можно быть самим собой, хоть бери и раздевайся, бегай голышом по парку. Не надо разрываться на тысячу частей, чтобы стать успешным, ведь теперь-то этого не нужно, и можно расслабиться. Можно бездельничать днями, и никто не упрекнет тебя в том, что ты бездельник, и много чего не надо уже, ведь ты стал свободным от этого надоедливого «надо», никто теперь не посмеет тебе ткнуть пальцем, так ведь?
И вот тогда у меня возник вопрос: долго ли продлится такое одинокое счастье? Может быть, день, может, месяц, думаю, мысли будут разные, но все же к моему глубокому убеждению, не больше чем полдня. Да, вы скажете, какие полдня, я самый закоренелый интроверт, и мне одиночество – рай на земле. Ну что же, могу ответить так, что даже быть одиноким – это способ самовыражения, а что же такое самовыражение – это предоставить себя публике, а если публики нет, то кому нужно мое самовыражение или мои сотни часов обдуманных философских трактатов о том, кто же я такой на самом
