время слег с первым инфарктом, я нужен был ему поблизости, и он написал письмо Чуйкову, тогда заместителю министра обороны. Напомнив о той военной поры встрече, он просил определить меня служить куда-то поближе к Москве. Чуйков распорядился, и я проходил службу в Рязани.
2
Уже написав этот абзац, я, страхуясь от ошибок памяти, набрал в поисковике: картина «Послание Пушкина в Сибирь» и с изумлением прочитал: вот прямо сейчас за 350 000 рублей продается авторский список с картины (оригинал в Центральном музее А. С. Пушкина в Санкт-Петербурге). И далее некоторая атрибуция: «Своей картиной Вера Александровна Дрезнина спасла своего мужа, известного (в узких кругах) физика, из заключения в сталинской “шарашке”… Представленная картина прибыла из области и мест заключения ее мужа и вполне может быть авторским повтором – для начальника лагеря или прокурора, так как картина была ну очень популярна в 1951 году (открытки, журнал “Огонек”, школьные учебники и т. д.)». Оставим на совести галерейщиков предположение, что картиной можно было выкупить зэка из заключения. Но так или иначе, память меня не обманула: проблема была, и мой отец, видимо, принимал какое-то участие в спасении мужа художницы. Но мало того. Мой сын Антон Козлов, еще в семидесятых годах уехавший с матерью в США, прочитав мою рукопись, поделился этой историей со своим нью-йоркским другом Сергеем Дрезниным, успешным композитором, сыном художницы Веры Дрезниной. И оказалось, что Дрезнины – дальние родственники Иониных… Что ж, тогда обращение Веры за помощью к Михаилу, «который многое может», тем более вероятно и резонно.
3
Специальная благодарность моей дочери Софье Тимофеевой, специалисту-профессионалу в генеалогии, много помогавшей мне в этих изысканиях.
