Милиции все так и сказали. Нас уже спрашивали.
– Какой был халатик?
– А розовенький такой. Пеньюар скорее. Из тонкого батиста, почти прозрачный, длинный, расклешенный, на вороте выпуклые белые розочки, – с удовольствием стала описывать Луговичная, жестами демонстрируя на себе фасон. – Дорогой, кстати. Фирмы «Шанель». Галя вообще покупала себе только дорогие вещи. Исключительно в магазине «Фламинго».
– А чем занимается ваш сын? – спросила я, не упустив тот факт, что Мальвина Васильевна говорит о Галине в прошедшем времени. Почему такие скоротечные выводы? Ведь тело-то еще не найдено. Может, и жива она пока?
– Ой, – слабо улыбнулась она, – Рудик у меня молодец. У него своя хлебопекарня и несколько магазинов от нее. Хлеб просто изумительный! А какая сдоба! Отбоя от покупателей нет.
– Бизнес, стало быть, процветает. Хорошо. А где в тот день, а вернее, в ту ночь находилась его машина?
– Во дворе под окнами. Рудик редко в гараж ее ставит, на ней же сигнализация хорошая установлена.
Я поняла, что о следах крови, найденных в багажнике, Луговичная тоже ничего не знает.
– Так. А ключи от квартиры из вас никто не терял в последнее время?
– Нет. Никто, – отрицательно покачала она головой. – Было как-то в прошлом году – Галочка теряла, но Рудик сразу слесаря вызвал, и новый замок врезали.
– А сейчас все ключи на месте?
Мальвина Васильевна посмотрела на меня подозрительно, затем вышла в коридор и вернулась с дамской сумочкой.
– Милиционеры тут тоже порылись, но… – рассматривая содержимое сумочки, недовольно пробурчала она. – Да, ключи Галины на месте. Хотя…
Она снова удалилась. Через минуту вернулась, держа в руке еще два комплекта ключей. Свои и сына.
– Вот. Все в порядке.
– А когда вы домой возвратились от сестры, дверь заперта была?
– Да. Заперта. Только на один замок, который запирать не надо. Он сам защелкивается.
– Так, ладно. Теперь о другом: сколько ваш сын состоит в браке с Галиной? Какой возраст у него, у нее, и вообще – немного о них, – попросила я, естественно, не из собственного любопытства.
– Поженились четыре года назад. Познакомились случайно на улице – Рудик Галю до института подвез. Повстречались несколько месяцев, она забеременела. Потом выкидыш произошел. Галя из Аткарска, приехала сюда учиться. Ей сейчас двадцать четыре. Институт потом бросила, пять месяцев только проучилась. Но работать не пошла. А зачем? Рудик же ее и так обеспечивал полностью, – с явным презрением к снохе повествовала Мальвина. – А сыну моему сейчас двадцать семь. Скоро двадцать восемь будет. Двадцатого августа. И чего он только нашел в ней? – уже не скрывая своего отношения к невестке, фыркнула она.
– Значит, родители Галины в Аткарске живут? – быстро сменила я тему, грозящую перерасти в эпопею.
– Да,
