прогресса [7, с. 30].
Что касается постсоциалистических стран, то некоторые исследователи подчеркивают, что именно в странах западного мира, особенно в США, наблюдается разрушение и упадок традиционной куль туры доверия, а страны Восточной Европы представляют собой пример актив но формирующейся культуры доверия [75, с. 99]. И это несмотря на то, отмечает Ю. В. Веселов, что в последние годы своего существования коммунистические режимы способствовали созданию особой культуры недоверия: граждане не доверяли государству, государство – гражданам [7, 8]. Основной зоной доверия была семья или круг близких друзей. В период начальной трансформации эта ситуация недоверия еще более усилилась: старые механизмы формирования доверия были уже разрушены, а новые еще не заработали в полную силу. В результате еще более возросла криминализация общества, недоверие формировало силовую установку в отношениях между людьми и особенно между экономическими организациями. Так возникли понятия «крыша», «силовая поддержка», «силовое предпринимательство». Недоверие распространилось и на экономические институты – вместо денежных отношений использовались бартерные, люди перестали доверять свои сбережения банкам, банки перестали доверять своим клиентам и кредитовать предприятия. Однако, отмечает Ю. В. Веселов, в настоящее время «мы становимся свидетелями замечательного явления, когда уровень доверия в постсоветских странах поднимается с нулевой отметки до сравнительно высокого показателя» [7, с. 31]. Таким образом, научные представления о сущности и происхождении доверия, так же как и имплицитные представления о нем, культурно и исторически обусловлены.
Неудивительно, что взгляд на природу доверия отличается у представителей различных социальных наук, а также различных отраслей психологической науки в зависимости от того, на каком объекте и в какой сфере его жизнедеятельности изучается доверие. Однако должны существовать также и некоторые наиболее универсальные и устойчивые основания доверия. Сделаем попытку выявить их, сопоставив признаваемые многими исследователями точки зрения на его содержание. Как было отмечено выше, доверие часто понимается как позитивное ожидание, или ожидание благоприятного по отношению к субъекту поведения контрагента [2, 28, 53 и др.]. Однако мы не боимся получить от людей, которым доверяем, также и негативную оценку, наказание или порицание в том случае, если они нами заслужены. Мы ждем от них справедливого отношения, поведения, соответствующего нравственным нормам.
Ожидание справедливого поведения не единственный и не ключевой признак доверия. Не может выступать таковым и ожидание субъектом пользы от взаимодействия. Т. П. Скрипкина определяет доверие как «способность человека априори наделять явления и объекты окружающего мира, а также других людей, их возможные будущие действия и собственные предполагаемые действия свойствами безопасности (надежности) и ситуативной
