и итальянскому общепиту, и, конечное дело, – торговле. На чем росла и богатела прекрасная Флоренция, к тому и мы со всем уважением отнеслись. В витрине табачной лавки Валька увидел прекрасные, чудесные, неподражаемые, остро необходимые и бесконечно желанные наборы для покера. На небольшой площади подоконника в элегантном хаосе раскинулись разнокалиберные кейсики из алюминия – с блестящими замочками, с ухватистыми ручками, набитые цветными фишками. Самый центр этой сладостной композиции занимала самая-самая мечта покериста (или покерщика?) – черный кожаный куб на крутящейся подставке, с вертикальными отсеками для стопок фишек, с отдельным углублением для карт и почему-то игорных костей. Все это великолепие венчалось, как петушок гребнем, ручкой из полированного металлического стержня. Шик! Блеск! Валёк аж присвистнул, присел на корточки перед витриной и давай заглядывать с разных сторон, и прищелкивать языком, и блестеть глазом.
– Пожалуй, я куплю, мам, а то мне уже надоело вместо фишек монетки к делу пристраивать.
«Мам» не возражала, но держала на заметочке просьбу бабушки: шепнуть ей, что бы такое заграничное прикупить внукам на ближайшие дни рождения, чтоб потом не мучаться с выбором.
– Подождешь немного до дня рождения?
– А, хорошо! А как мы так сделаем, чтоб бабушка ничего не поняла и не заметила?
– Я что-нибудь придумаю.
На другой день мы купили большой красный чемодан, дабы любовно уложить туда модные шмоточные обновки. Это было уже под вечер, и вечер этот был, увы, последним во Флоренции. Мы устало топали в сторону отеля, а новый пустой чемодан дурашливо подпрыгивал на старинных камнях, все время норовя завалиться набок. Прыгай, прыгай, пока не загрузили… Пора было приступать к осуществлению плана!
Я все придумала заранее. Посвятила во все тонкости Вальку и бабушку, но, конечно, по-отдельности. Дочка Юля пока оставалась в неведении (по малолетству). О, искусство интриги и тайных манипуляций, нет тебя слаще!
Рядом с той самой табачной лавкой – кафе, очень полюбившееся нам с момента приезда: официанты приятно удивили нас отменным знанием арифметики, скатерти в заведении были чистыми, а каноли – сицилианские трубочки с кремом и апельсиновыми цукатами – свежайшими.
Мы уселись за столик и сделали заказ. Я села с краю, поближе к выходу. Валя сел напротив и сделал непроницаемое лицо. Это был знак к началу операции.
– Пойду схожу в табачную лавку, куплю тарелки для кухни на стену, я там присмотрела парочку…
– Давай, сходи.
Уходя, незаметно делаю Вальке «глаза». Потом поворачиваюсь так, чтоб мое лицо видела только бабушка и делаю «глаза» и ей. Все довольны, особенно я!
Через пятнадцать минут все в порядке: в пакете тяжеленный набор для покера, в свободной руке – две традиционные настенные тарелки. Из глубины кафе Валя видит меня у входа, тут же отворачивается к телевизору и с величайшим вниманием впивается в какой-то рекламный ролик. Всем ясно, что он
