джинсами, а потом представила себе, как будут нервничать ее родители, проезжая по этой извилистой дороге, и как побелеют костяшки пальцев отца на руле, несмотря на то что они, не жалуясь, сделают это. И сразу же к Джейн пришло убеждение, что она совершила достойную порицания ошибку. Но было уже слишком поздно.
– И вот я здесь, – запинаясь, закончила она.
– Тебе здесь понравится, – с энтузиазмом заметила Мадлен. Поморщившись, она поправила лед на лодыжке. – Ох! Ты занимаешься сёрфингом? А твой муж? Или партнер, следовало сказать. Или парень? Подруга? Я приемлю любые варианты.
– Мужа нет, – ответила Джейн. – И партнера. Только я сама. Я мать-одиночка.
– Неужели? – произнесла Мадлен таким тоном, словно Джейн объявила о чем-то дерзком и чудесном.
– Да. – Джейн глупо улыбнулась.
– Знаешь, люди обычно предпочитают забыть о таком, но я тоже была матерью-одиночкой. – Мадлен вздернула подбородок, словно обращалась к толпе не согласных с ней людей. – Мой бывший муж бросил меня, когда моя старшая дочь была крошкой. Абигейл. Сейчас ей четырнадцать. Я была тогда совсем молодой, как ты. Двадцать шесть. Хотя мне казалось, что у меня все позади. Было трудно. Трудно быть матерью-одиночкой.
– Но у меня есть мама и…
– Ну конечно, конечно. Я не говорю, что у меня не было поддержки. Мне тоже помогали родители. Но, боже правый, иногда выдавались ночи, когда Абигейл болела, или заболевала я, или хуже того – когда мы обе болели, и… – Замолчав, Мадлен пожала плечами. – Мой бывший теперь женат на другой. У них девочка того же возраста, что и Хлоя, и Натана выбрали «отцом года». Мужчины часто меняются, когда им предоставляется второй шанс. Абигейл считает отца замечательным. Только одна я затаила на него обиду. Говорят, лучше забывать обиды. Ну не знаю… Я лелею свою, как любимую зверушку.
– Я тоже не готова все прощать, – заметила Джейн.
Улыбнувшись, Мадлен ткнула в ее сторону чайной ложкой:
– Это хорошо. Никогда не прощай. Никогда не забывай. Таков мой девиз. – (Джейн не могла понять, насколько серьезно это сказано.) – Ну а папа Зигги? – продолжала Мадлен. – Он, вообще-то, показывается?
Джейн и глазом не моргнула. За пять лет она преуспела в этом. Она словно оцепенела.
– Нет. Фактически мы не были вместе. – Джейн идеально вела свою роль. – Я не знала даже, как его зовут. Это было… – Молчание. Пауза. Взгляд в сторону, словно от смущения. – Всего один раз.
– Ты хочешь сказать, одна ночь? – моментально и с симпатией спросила Мадлен.
От удивления Джейн чуть не рассмеялась. Обычно на лицах людей, в особенности возраста Мадлен, появлялось сдержанно-неприязненное выражение, как бы говорящее: я все понимаю, но теперь вы становитесь для меня человеком другого сорта. Джейн никогда не обижалась на их неприязнь, которая вызывала у нее ответную неприязнь. Ей лишь хотелось, чтобы эта тема была раз и навсегда закрыта, и в основном так оно
