смирением или с надеждой. Умирать всегда одинаково страшно и больно, – чуть слышно проронил Чёрное древо. Азурган вздрогнул, оторвав от земли искалеченное лицо. Игер встретился взглядом с тиоратом и предостерегающе добавил, – холодает.
Непонимание и тревога промелькнули в красивых голубых глазах. Ксимдар судорожно кивнул, опустив голову. Капюшон полностью скрыл чисто выбритое лицо. Ломая ногами не прогоревшие в похоронных кострах ветви и обугленные кости, оставляя глубокие следы сапог на пепельном покрывале, Игер нагнал отряд Белигера у входа в Сатанитовый грот.
Потайной ход извивался, и факел Ядовитого моря часто пропадал из виду. Мутная вода чавкала под ногами, засасывая новые утеплённые сапоги. Подаренная Белигером меховая накидка цеплялась за узкие каменные стены. Чёрное древо беспокойно оглянулся назад.
– Мы должны покинуть Сатанитовый грот, – Керисар слегка подтолкнул Игера вперёд, – болезнь отступила. Больше мы городу ничем не поможем.
– Не беспокойтесь, – эхо повторило зычный голос Белигера, – у тиората не хватит смелости для штурма. Лунное братство скоро отступит.
Потайной ход оборвался. Ядовитое море стоял около подгнившей деревянной лестницы, с усилием уперев руки в потолок. Издав недовольный скрип металлический люк оторвался от земли. Комья грязи и листвы посыпались на лицо солдата. Свежий воздух с запахом разлагающихся растений ворвался в туннель. Лестница затрещала под весом Белигера. Игер последовал за ним, с удивлением прислушиваясь к шуму воды.
– Река Горегонка, – Белигер махнул рукой на извивающуюся в нескольких метрах коричнево-серую ленту, – её исток далеко на востоке, в серых землях. Река впадает в Ядовитое море.
Солдат вытянул походный мешок и сумку лекаря, протянул Керисару руку. Игер пожирал глазами Горегонку. Мутная вода облизывала берег. Плавно худея, река терялась за горизонтом.
– Следуйте на юго-запад вдоль берега Горегонки, через пару недель натолкнётесь на Приют морозов, – Ядовитое море крепко обнял Керисара, – спасибо, лекарь. Вы спасли нас.
Из потайного хода выбирались хорошо снаряжённые солдаты, что скоро направятся в ближайшие крупные поселения с рецептом травяной настойки, сразившей недуг. Один из бойцов протянул Игеру новый арбалет и мешочек со стрелами. Чёрное древо повертел оружие в руках. Тетива давно потеряла упругость, а спусковой механизм сильно прохудился.
– Прощай, Игер, – Белигер похлопал Чёрное древо по плечу. На раскосых глазах навернулись слёзы, искренняя улыбка обнажала ровные белые зубы, – когда Эсвидаль подрастёт, я расскажу ей историю о тебе. Обещаю. Благодарю за спасённые жизни. Ступайте.
Солнце кинулось преследовать путников, норовя вскоре оказаться над их головами. Тёплые лучи ласкали утеплённые мехом одежды. Сбоку медленно бежала река Горегонка, сопровождая спасительное шествие к Приюту морозов.
– Что ты чувствуешь, Игер? –
