мне снился. Но, в отличие от моего сна, реальный был в полуразрушенном состоянии.
– Уважаемые туристы! Минуту внимания! – заговорила экскурсоводша. – Это первая экскурсия в Саризию, до этого здесь велись археологические работы. Они ведутся и сейчас, и, поскольку королева Елизавета запретила даже реставрацию замка, пока о нём не выяснится больше, я попрошу вас не ходить туда, где огорожено красными лентами. Там опасно находиться, к тому же нельзя допустить, чтобы культурное наследие современной Великобритании пострадало. А так ходите, изучайте, фотографируйтесь. Место сбора вот здесь, на этой площади, которая, кстати, во времена Саризии называлась Эдельвейской, потому что здесь начиналась главная дорога к герцогству Эдельвейс. Напоминаю, сбор в 20:00! Вам всем выдали часы и GPS-трекеры, на случай, если потеряетесь или забредёте не туда. Удачи!
Арина, схватив меня за руку, потащила в сторону замка.
Не смотря на разрушенную почти полностью восточную часть, он всё равно выглядел великолепно. Из-за приказа английской королевы здесь не было ни электричества, ни вывесок, ни наклеек. Все указатели были на стойках, никак не прикреплённых к полу.
Мы прошли через мост к величественным вратам. Арина сразу заставила Дениса её фоткать, я же ушла вперёд.
Мне не хотелось фотографироваться. Мне хотелось изучать, смотреть, трогать.
По каменной насыпи внутреннего двора было идти сложно, потому что через крошку уже пробивалась травка. Сотни лет запустения отразились везде. Огромные окна с выцветшей мозаикой почернели и обросли пылью. Даже восторженные вопли туристов не могли нарушить священную тишину.
Пропустив шумящую толпу внутрь, я медленно пошла налево, а не за всеми, прямо.
Указатели показывали, что впереди тронный зал, справа – покои королевской семьи, большие, средние и малые гостевые покои, а слева – бальный зал, столовая, приёмная и картинная галерея.
Я решила, что мне нужно в картинную галерею.
Ноги сами вели меня по множественным заворотам и закоулкам лабиринта каменных стен. От них веяло холодом и страхом.
По мне пробежалась волна мурашек. Указатель на картинную галерею вещал, что там аварийное состояние помещения, и попасть туда нельзя.
Хах! Я сняла трекер и наступила на него. Не отследите теперь.
Если я и была принцессой Экоскобраве, то там, на стене, должен висеть мой портрет.
Когда я прошла настолько далеко, что даже перестала слышать эхо голосов туристов, то стало холоднее. Тишина, сопровождавшая меня на пути к галерее, стала ещё громче. Тут было как-то иначе, чем в коридоре, где я бросила трекер. Через пыльные окна с бледными витражами, в которых я различила воронов, лился тусклый свет, всюду летали пылинки. Но как только я ступила в галерейный проход, замок будто ожил. Эхо от моих шагов стало каким-то необычно звонким, слышался шелест ветра.
Я поёжилась. У меня было такое чувство, будто каменные стены следят за каждым моим движением.
«Только
