что же ты? – она обернулась, ища поддержки. Ей тут же поспешили на помощь.
– Давай, братэла! – Стерлинг вынул изо рта сигарету и поднял стакан, приглашая чокнуться.
– Ты только попробуй! – с наслаждением почмокала губами Фиона, отрываясь от напитка. – Отвал башки! – Она принялась целовать Шрека в толстые щеки от полноты благодарных чувств.
– Забей на все! – махнула Лизабетт, угадывая настроение одноклассника. – Давай рамсить!
Чтобы не создавать конфликта Костя взял из рук Барби соломину и, помешав содержимое стакана, отхлебнул глоток густой, вкусно пахнущей смеси.
– Да, вроде, ничего! – мелькнула мысль. – Зря я…
– Э-э, не так, деревня! – Шварценеггер поиграл в зубах пластиковой соломиной, показывая, как красиво высасывать жидкость.
Тянуть жижу через соломину Косте не понравилось. Трудно и бестолково, решил он. Подросток отхлебнул еще. Потом опять. Алкоголь ударил в мозги. Костю передернуло от непривычного чувства опьянения.
– Ну, как? – спросила Барби. Она смотрела, не отрываясь. Ее глаза играли мутным блеском. Девочка улыбалась без всякой причины.
В ответ Костя покачал головой:
– Ништяк! – попытался он снова стать своим для компании.
– Поп, не гони! Тебе не идет! Это паль! – рассмеялся Шварценеггер.
– Сто пудов! – поддержал Шрек.
– Эй, вы! – вступилась Барби. – Поп – наш! Усекли? – поднялась она.
– Да, ладно! – отступили пацаны. – Кто против?
Эту перебранку-разборку Костя пропустил мимо ушей. Его мысли текли в другую сторону.
– Зачем я вру? – задал он себе вопрос. – Ведь я не хочу пить эту гадость!
Чувство стыда зашевелилось в душе, как колючая осока от ветра. – Кому это надо? Им? – Костик окинул ребят взглядом. – Им всеравно. Мог бы и не приходить! Лизе? Ей тоже всеравно! Барби?…
– Вранье нужно тебе! – заговорил внутренний голос. – Ты хочешь быть с Лизой, вот и врешь, и терпишь насмешки. Не знаешь другого способа? Уведи ее отсюда! Боишься? Тогда ври дальше! Или… Что «или»? – спросил Костя. – Или наберись смелости и объяснись! Сейчас! Если не трус! Все сразу встанет на свои места, – внутренний голос требовал волевого импульса.
Подростки включили музыку и пошли танцевать, веселясь и шумно болтая. Они встали в круг, с удовольствием затряслись и задергались, то и дело отхлебывая ликер.
– Лиза! – позвал Костя.
– У-у? – сквозь сжатую в губах соломину процедила девочка.
– Отойдем! Надо мне… Пару слов…
Двигая ступнями в такт музыке, Лиза рывками, будто ехала на лыжах, подошла к Косте, оставляя на песке две борозды.
– Давай уйдем отсюда! – выпалил Костя и его сердце учащенно забилось.
– Зачем? – глаза Лизабетт округлились.
