видишь, ты прекрасно умеешь говорить на нормальном языке! – констатировала очевидное врач, – Так почему же ты стала «чирикать» как твоя подружка? Вам так проще общаться?
Леночка снова кивнула. А что тут скажешь? Ведь и так все понятно.
– Ты понимаешь, что оказываешь своей подружке «медвежью услугу»? – начала говорить врач, но тут же сообразила, что девочка не имеет представления о том, что за такая услуга медвежья, и перефразировала:
– То, что вы с Дианой сдружились – это очень хорошо! И пока нет никакого значения, как она говорит. Здесь, в детском доме, её никто не даст в обиду. Но вы через три года покинете эти стены. Вас переведут в интернат! И к этому времени Диана должна говорить, как все. Речевой аппарат, – врач снова подумала, что применяет мудрёные для четырёхлетнего ребенка слова, но «переговаривать» не стала, повторив, – речевой аппарат Дианы в полном порядке! Нужно только чтобы ты обращалась к ней на «нормальном языке» и она мало-помалу станет говорить так же. Иначе, в чужом коллективе интерната у Дианы могут возникнуть проблемы.
– Какие? – поинтересовалась Леночка.
– Её станут обижать и дразнить, – развил мысль врач.
– Не станут, – насупилась Леночка.
– Это еще почему? – удивилась врач.
– Если только попробуют, я их всех убью!
Врач едва не «подавилась» следующей, приготовленной фразой.
Воспитательница испуганно охнула.
Женщины решили не заострять внимание ребенка на только что сказанном, и врач, сглотнув комок, застрявший в горле, переспросила:
– Так ты обещаешь, что будешь учить Диану говорить нормально?
– Обещаю, – Леночка вложила ладошку в руку воспитательнице. Пора было возвращаться в группу. Диана, наверное, заждалась её.
***
Обещание, данное врачу, Леночка сдержала. Правда, прошел не один месяц, прежде чем Диана начала говорить более-менее членораздельно и понятно для окружающих.
К пяти годам Диана уже болтала вовсю! Никто и никогда не мог бы даже предположить, что чуть больше года тому назад её считали если и не немой, то с явной задержкой речевого развития. Впрочем, не исключено, что так и было.
***
Дети играли на поляне позади детского дома, когда однажды, прохладным майским утром, к главному входу в здание, по широкой асфальтированной аллее, подъехал роскошный чёрный автомобиль.
Из машины, дождавшись пока водитель распахнет дверцу, выпорхнула дама.
Она была в узком чёрном, как и машина, платье. В шляпе и кружевных перчатках. Солнцезащитных очках, закрывающих пол-лица. Туфли на шпильке такой высоты, что было непонятно, как дама вообще может в них просто стоять, завершали образ.
Дама высокомерно поджала губы, ярко накрашенные красной помадой, оглянулась, явно недовольная тем, что её не встречают с оркестром.
Но из детского дома уже бежал навстречу даме пухленький немолодой
