перекинут длинный прочный мост.
Кто помнит Марьину Рощу той поры, вряд ли станет утверждать, что там стояли добротные купеческие особняки, хотя несколько особняков и имелось (сделаны они были, кстати, с гораздо большим вкусом, чем хоромы современных олигархов, – более уютные, а иногда даже и более просторные, хотя в олигархических хоромах бывает несколько подземных этажей, где стоят и автомашины, и отопительные котлы, там же смонтированы целые цеха по ремонту здания – это все есть ныне в большинстве домов нуворишей). В основном Марьина Роща состояла из расползшихся по земле разных пристроек, сараев, флигелей, подсобных помещений, ну и самих домов, естественно. Дерево есть дерево, случалось, что дома и горели, и заваливались, и сгнивали.
Выцветшие, основательно обработанные ветрами, дождями, снегом, солнцем, дома имели один стандартный цвет – серый, натуральный… Дома не красили, раньше в Москве такой моды не было.
«Тесно и скучно жили марьинорощинские обитатели, – написал Леонид Владимирович Шебаршин, – сапожники-кустари, извозчики, скорняки, рабочие небольших окрестных заводов и мастерских. В каждой квартирке жило по две – три семьи, по семье на комнату, и все пользовались одной кухней, где с трудом помещались кухонные столы».
Хорошо написал автор, лучше не напишешь – все-таки он прожил в Марьиной Роще двадцать восемь лет. Часто случались ссоры, иногда – драки, иногда вообще хватались за ножи, но, несмотря ни на что, тамошний народ жил дружно, в помощи никогда никому не отказывал – и своим марьинорощинцы помогали, и чужим, всякому человеку протягивали руку, если тот оказывался в беде.
«Были там семьи, искони имевшие репутацию непутевых, – пьяницы, бездельники, мелкие воришки, – не стал скрывать Шебаршин. – В большинстве же населяли Марьину Рощу трудовые, не шибко грамотные, но очень неглупые, простые и порядочные люди – русские, татары, мордва, евреи…».
Марьина Роща
Дед и бабушка Шебаршина – Михаил Андреевич и Евдокия Петровна – приехали в Москву в 1903 году из Подмосковья, а точнее, из Дмитровского района, из деревни Гари, и очень быстро приспособились к здешним условиям.
Работы они не боялись, брались за любое дело, а вот по части того, чтобы стачать модные мужские баретки для выхода по воскресеньям в парк или роскошные дамские туфельки на пуговке, равных им не было. Работали они у хозяина, владельца большой сапожной мастерской, бабушка занималась кроем – вырезала острым заготовочным ножом союзки, берцы, подкладку, затем садилась за машинку, дед натягивал сшитые заготовки на колодки и творил чудеса. Обувь у Лаврентьевых получалась коллекционная, только на выставках экспонировать, хотя шили ее дедушка с бабушкой для простых людей.
И радовались невероятно, когда видели, что их обувь доставляет кому-то удовольствие.
Вот это качество – сделать что-то хорошее и радоваться, если сделанное доставляет удовольствие, – передалось и Леониду Владимировичу. Он относился к категории
