через знание имен. Он снял фонарь с крюка и закрыл створку.
Каллиан Птолемей сказал:
– Доброй ночи, Хивел Передир.
Хивел не знал, задрожать или заплакать от радости.
В ту ночь Хивелу не спалось. «Все, что знаю», – сказал Птолемей. Возможно, он слабый колдун. Кучка солдат поймала его и заковала в цепи.
Оуэн Глендур был великий колдун, Хивел это знал, как и все в Уэльсе. Глендур и несколько английских лордов чуть не отняли корону у короля Генриха IV. И он отнял Уэльс у Генриха V, хотя тот был монмутширец; Глендур много лет сидел королем в Харлехе, во главе своего двора и войска.
Англичане в конце концов рассеяли войско Оуэна, но так и не захватили в плен его самого, и никто не видел Оуэна мертвым. Поговаривали, что он не умер, а спит, как Артур, и вернется, когда придет время.
Хивел помнил сына Оуэна, Мередидда. Тот останавливался в «Белом олене»: высокий, широкоплечий, куда больше похожий на воина, чем на великого чародея. Однако Мередидд все-таки был колдуном. Он вынул из воздуха круглый стеклянный камешек и вложил Хивелу в ладонь, и говорил с ним так, будто Хивел – из великих вождей Уэльса.
И Дафидд кипел тихой злостью, после того как Мередидд ап Оуэн уехал.
Хивел оделся до зари. Воздух был холоден и неподвижен, небо – как черное стекло; Хивел пробирался больше на ощупь и по памяти. Он разворошил очаг в трапезной, подложил торфа. Красный огонек в глубине казался исполненным тайной силы. «Все, что я знаю». Хивел гадал, умеет ли Птолемей превращать свинец в золото. Умеет ли летать.
В сарай он заглянул с первым светом. Колдун не спал, лицо его было напряжено.
– Ты рано пришел на урок, – сурово выговорил он.
– Нет… я… э…
– Я сейчас обделаюсь. Возможно, если бы ты мне помог…
Хивел принес ведро и немного ослабил цепи на ножных кандалах, так что с его помощью Птолемей смог продвинуться вдоль столба и встать на корточки.
– Что за шум? – В сарай заглянул воин, говоривший с Хивелом раньше, Том.
Он увидел Птолемея со спущенными шоссами и задранным сзади платьем, напрягшегося под весом железа, и Хивела сзади, держащего его под мышки.
– Ах вы гнусные…
Тут до Тома дошло, и он расхохотался. Хивел подставил ведро, и колдун воспользовался им, шумно. Солдат потянул носом воздух, будто нюхая цветы, повернулся и вышел, давясь от смеха.
Хивел молча помог Птолемею поправить одежду. Сев обратно, колдун проговорил:
– Извини.
Хивел мотнул головой и взял ведро.
Птолемей сказал:
– У меня нет другой одежды. Я…
– Следующий раз говори мне, – сказал Хивел и пошел к навозной куче.
Над холмами сияло солнце, небо было голубое-преголубое. Хивелу предстоял самый долгий в его жизни день.
– И тогда я подумал, я знаю, что он грек, но…
Воины загоготали, стуча кружками по столу, расплескивая пиво. Анни, уродливая
