что время мчится с сумасшедшей скоростью. Гон еще не уехал, а Тэыль уже соскучилась. Желая подбодрить ее, Гон принялся за курочку.
– Хорошо питайся и набирайся сил, – пожелала ему Тэыль.
Гон ничего не ответил, лишь продолжил аппетитно хрустеть куриной ножкой.
– Ты вроде говорил, что принимаешь доклады о государственных делах каждую пятницу? Но сегодня четверг.
– Ты запомнила?
– И что это за условие такое? Ты в курсе, что парень из тебя так себе? – Тэыль поспешно перевела тему, пытаясь пристыдить Гона. – Я рискую получить выговор, передавая тебе следственную информацию. Но, думаю, ответ на эту загадку нужно искать в твоем мире.
Гон медленно перевел взгляд на папку с документами, которую ему внезапно протянула Тэыль. Это были материалы о деле убитого Ли Сандо – то самое дело, которое началось в день, когда Гон и Тэыль впервые встретились на площади Кванхвамун. При обыске в хозяйственном магазине, которым владел убитый, был найден телефон с записанными в нем новостями из Корейской империи. С этого и началось их совместное расследование.
Глаза Гона широко раскрылись, когда он увидел документы. Все встало на свои места. На фотографии было знакомое ему лицо.
– Это вопрос, ответ на который мне уже известен. Однажды я уже встречал этого человека.
– Ты виделся с Ли Сандо? Он жив и сейчас в Корейской империи?
Гон видел человека с фотографии на площадке для верховой езды. Его представили как сына мастера Ли Гуёна, который изготавливает конное снаряжение. Человек признался, что недавно принял решение не наследовать семейное дело. Гон быстро и внимательно изучил документы и положил их на стол.
– Я сам с этим разберусь. Окажи мне услугу. Нужно, чтобы Ён остался в этом мире, а Ынсоп поехал со мной в империю.
– Зачем это?
– Ли Рим сейчас в Республике Корея.
– Раз он здесь, разве тебе не нужно остаться и поймать его?
– Я не могу: нужно охранять проход между мирами. Его должны поймать именно в империи.
В Корейской империи Ли Рим навсегда был заклеймен как предатель и изменник, а в Республике Корея человек с его внешностью официально числился мертвым. Даже если бы Тэыль удалось его поймать, по закону она не смогла бы никак его наказать. Выражение лица Тэыль резко ожесточилось.
– Вот почему нужно, чтобы Ён остался здесь: он единственный, кому дозволено убить его в твоем мире.
– Смотрю, дело о «живых мертвецах» – действительно важная часть твоей жизни.
«Измена» и «предатель родины» – эти слова, когда-то звучавшие словно издалека, становились все ближе и ближе.
Гон нежно сжал руку Тэыль, оцепеневшей от холода и волнения, и с грустью произнес:
– Прости, что из-за меня на ваш мир свалилось столько неприятностей.
Сердце Тэыль отчаянно заколотилось. Гону грозила еще бо́льшая опасность, чем она себе представляла. Пододвинувшись к нему,
