Цветы над адом. Илария Тути

      – Я должен сказать вам спасибо?

      – Не стоит, – парировала Тереза.

      Он указал на ряды папок:

      – Вы не спросите, что я нашел?

      – Полагаю, ничего.

      – Вы это знали заранее.

      Тереза только пожала плечами:

      – Если бы там что-то было, я бы вспомнила.

      Она знала, что инспектор не обнаружит ничего похожего. Она помнила содержание архива так же хорошо, как ее дедушка помнил записи в блокноте, куда заносил результаты партий в покер. Сотни записей с датами и количеством очков. Ребенком Тереза забиралась к нему на колени и засыпала вопросами: дедушка Пьетро никогда не ошибался. Вот уже сорок лет архив был ее хлебом насущным, ее жизненным кредо. Не было такой страницы в этих папках, из которой бы она не извлекла пользы. Марини озабоченно сдвинул брови:

      – Вот уж не ожидал, что моим начальником будет профайлер.

      Тереза рассмеялась.

      – Только давай без иронии. Если говорить по существу, – продолжила она, подмигнув, – работаю тут я, а ты только воду мутишь.

      Марини перевел взгляд на экран монитора, прокручивая файлы колесиком мышки. Перед его глазами замелькали сотни документов с описанием тяжких преступлений. Тереза видела их отражение в его темных радужках.

      – Я все-таки полагаю, что дела раскрывают с помощью улик и доказательств, а не догадок, – произнес он спустя какое-то время.

      Слова инспектора позабавили Терезу.

      – Судя по твоей писанине, догадками как раз занимаешься ты, – съязвила она и придвинулась к нему поближе. – Криминология – не точная наука, с этим не поспоришь. У нас нет готовых формул для каждого отдельного случая. Криминология – это искусство. Искусство видеть то, о чем люди вроде тебя даже не подозревают. Тут нет никакой магии – просто интерпретация. Все дело в вероятности и статистике, а не в уверенности.