тут же охватывает смущение. Он видел мои сны и знает о Финне. Может, мне не следует говорить с ним о Финне, но я настолько отчаялась, что просто не в силах сдержаться. Мне необходимо высказаться. Поделиться своими чувствами.
Оплакать собственную смерть.
– Он… – начинаю я, но останавливаюсь, не зная, что сказать.
«Друг» не описывает, насколько он был важен для меня, а назвав Финна «своим парнем», я совру.
Наши отношения с Финном похожи на неоконченное предложение или недописанную картину.
Я умерла до того, как у нас появилась возможность стать теми, кем мы хотели.
– Это уже не имеет значения, – наконец говорю я. – Сейчас он лишь человек, которого впереди ждет целая жизнь. Целая жизнь воспоминаний, которые со временем сотрут те, что связаны со мной. И я останусь лишь крошечным мгновением. Разве это не жестоко? Что ты умираешь молодым, а все, кого ты любишь, вскоре находят себе новых любимых. А ты продолжаешь влачить существование в загробной жизни, понимая, что твой любимый человек постепенно занимает важное место в жизни кого-то другого.
У меня перехватывает дыхание. И я жду от Гила какой-нибудь исповеди, которая заставит меня почувствовать себя лучше.
В обсуждении моей смерти нет ничего успокаивающего.
Губы Гила дергаются:
– Я спрашивал о человеке, стрелявшем в тебя.
– Ох. – Щеки опаляет жар, который я стараюсь подавить. – Я его не знала. Он решил ограбить магазин на автозаправке и… – Голос начинает дрожать, и мне приходится остановиться, чтобы успокоиться. – Он забрал у меня то, что я никогда не смогу получить обратно. Так мне остается только притвориться, что его никогда не существовало.
– Так вот как ты побеждаешь своих врагов? Не обращая на них внимания?
– Нет, – огрызаюсь я. – Но я не могу вернуться в прошлое. А даже если бы и могла, я не боец. У меня нет способностей, как у вас.
Я вспоминаю пистолет, девочку и ту долю секунды, за которую мне потребовалось принять решение. «Я не смогла бы его остановить», – мысленно твержу я, надеясь, что от этого мне станет легче.
Гил снова подходит к книгам и проводит пальцем по одному из корешков, словно перебирает воспоминания.
– Ну, у нас ни у кого нет сил. Мы просто научились манипулировать окружающим миром. Некоторым из нас, естественно, это дается легче, чем остальным, но всему можно научиться. – Он замолкает на мгновение, а затем поворачивается ко мне: – Ты тоже научишься.
– Если Офелия создала это место, как мы можем повлиять на него? – заправив волосы за уши, любопытствую я. – Разве она не создала защиту, которая помешает людям стать сильнее?
– Ты бы предпочла, чтобы мы не могли дать ей отпор?
– Конечно, нет, – взволнованно отвечаю я. – Просто пытаюсь понять, как устроена Бесконечность.
И как я могу приспособиться.
Гил вздыхает так, будто ему приходится объяснять простые истины.
– Офелия
