до мании величия, собственной силой, выносливостью, скоростью и храбростью при полном презрении ко всему и вся. А сам Баталь, как ребенок, весь на ладони, только подними крышку капота.
– А что мы еще можем сделать в этой ситуации? – продолжает заводиться Баталь. – Что мы сможем сделать, если нам запретят исповедовать наши нормы, как во Франции?
– Тогда мы вполне сможем объявить джихад, – говорит Азам.
– Откуда ты все это знаешь? – спрашивает Дженг.
– Я много читаю и смотрю телевизор. И потом, у меня есть своя голова на плечах.
– Постойте, – успокаивает всех Хатим, – для начала мы должны просто организоваться в некую организацию и начать отстаивать свои права. В некую партию или общественную группу.
– И что нам это даст? – не понимает Баталь. Ему не терпится начать действовать прямо сейчас.
– Когда нас много, мы уже сила. Мы сможем заявить о себе и объединиться с другими такими же партиями. Можем получить даже финансовую поддержку от различных фондов. Все спланировать и рассчитать, все тщательно подготовить, а если понадобится, и ждать, когда настанет время действовать организованно.
– Правильно, – поддерживает Хатима Азам. – Если мы будем готовы и нас будет много, нас труднее будет заткнуть.
– Послушайте, – вдруг говорит Хатим. – Мой братишка часто лазает по всемирной паутине и недавно вышел на сайт Аль-Каиды.
– И что на этом сайте?
– Могу дать вам ссылку. Там есть фетфа от Усамы бен Ладена. Призыв ко всем честным мусульманам организовывать группы сопротивления и действовать. Совершать акции неповиновения.
– Для начала нам надо просто объединиться и чаще встречаться, молиться и разговаривать вместе, – говорит Дженг.
– Да точно! – говорю я. – А потом уже можно будет захватить заложников и потребовать политического убежища на Западе, например, в Швеции.
Моя шутка вызывает всеобщий смех. Вот так, с шутками и прибаутками появилась наша группа.
Все, что мы обсуждаем, кажется мне стебом или шуткой. Для меня главное – уехать на Запад. Пробиться на паром или лайнер я так и не смог. До сих пор я часто хожу в порт, в эти северные ворота, и с трепетом в сердце смотрю на бушующие волны Финского залива.
День второй
Вторник. 14 февраля
Глава 1
Мурад
Просыпаться или не просыпаться? А если просыпаться, то что будет потом? Чем закончится эта история? Или она закончится ничем, прервется на полуслове, как и многие другие? Будет ли она лучше, оттого что я проснусь, или хуже? Лучше ли явь сна? Хуже ли я своего героя из сновидения? Что будет с ним и со мной, когда мы проснемся? – такие вопросы мучили Мурада на пороге сна и яви своей изощренной каверзностью. «Что будет, если я проснусь, и будет ли вообще что-то? – вопрошал он себя. – Есть ли вообще
