отозвался Стив Карелла.
Он смотрел на раны, покрывавшие тело девушки. Как можно обращать дышащую жизнью плоть в ничто? Стив думал о том, что так и не привык к этому и вряд ли уже привыкнет. Десять минут, полчаса назад девушка была еще жива. А теперь ее изломанное тело лежит в парадной заброшенного дома, а бежавшая по жилам кровь, дарившая энергию и силу, покрывает пол, словно выплеснутая из корыта грязная вода. Глядя на тело, Карелла поморщился, будто от боли, и предпочел промолчать, когда Моноган высказал предположение, что девушку, судя по изорванным, покрытым кровью трусикам, перед убийством изнасиловали.
Через некоторое время подъехал и судмедэксперт. Был он сердит и раздражителен – как и любой другой врач, которому выпало ехать на вызов в непогожую ночь. Кроме того, оптимизма не прибавлял и тот факт, что на дворе было воскресенье, когда полагается веселиться и отдыхать, а не осматривать убитых.
– Ни днем ни ночью нет покоя, – вздохнул судмедэксперт, поставив черный саквояж рядом с трупом девушки.
– Хотя бы дождь прекратился, – промолвил Моноган.
– Вы в курсе, как англичане узнают о погоде? – осведомился судмедэксперт.
– Нет. И как? – с интересом посмотрел на него Моноган.
– Подходят к окну и смотрят на собаку. Если собака стоит на улице мокрая, значит, идет дождь. Если с собаки течет ручьями, скорее всего, дождь очень сильный.
Оба рассмеялись.
– Дождь вызывает у сексуальных маньяков обострение, – со знанием дела произнес Моноган. – Такое мог сотворить только маньяк.
– Псих, – кивнул судмедэксперт.
– Сумасшедший, – улыбнулся Моноган. В лице судмедэксперта он обрел достойную замену Монро. Даже этой промозглой воскресной ночью расследование пойдет по накатанной колее, с дежурными диалогами, достойными Труляля и Траляля. Настроение у Моногана заметно улучшилось. – Славно он над девчонкой потрудился, – небрежно промолвил он.
– Ага, – согласился судмедэксперт. – Все ей изрезал: и трахею, и сонную артерию, и яремную вену.
– А на руки внимание обратили? – спросил Моноган.
– Сейчас и до них доберемся, – отозвался врач.
Моноган повернулся к Карелле и, сочтя, что тот не обойдется без объяснений, охотно пояснил:
– Порой, когда убийца наносит удары ножом, жертва пытается закрыться руками, и тогда на пальцах остаются порезы.
– Или на запястьях, – подал голос судмедэксперт.
– Или на предплечьях.
– Или на ладонях.
– Ненавижу ножевые раны, – покачал головой Моноган. – А вы? Вот пулевое ранение – совсем другое дело. Чистенькое, аккуратненькое. А ножевые раны – жуть сплошная.
– Знаете, я и пулевые раны видел такие, что просто мама дорогая, – возразил врач.
– Это
