детектива покрывала щетина такого же цвета, как и его каштановые волосы, но росла она неравномерно, лишая образ Кареллы завершенности, – нечто вроде наброска, сделанного второпях неопытным художником.
Его карие глаза, которые он считал проницательными, сейчас казались усталыми и тусклыми – видимо, из-за сочетания с клочковатой щетиной и грязью на лице, которую он специально не смывал, позволяя ей скапливаться на лбу и щеках. Переносицу пересекал свежий шрам – умелая рука профессионала наложила грим так, что рана выглядела совсем как настоящая – с запекшейся кровью и нагноением. Кроме того, казалось, что у Кареллы вши. При виде Стивена Бернсу стало слегка не по себе. Впрочем, такое впечатление Карелла производил на всех присутствующих в кабинете. Прежде чем ответить на вопрос начальника, детектив вытащил из заднего кармана засаленных брюк платок, который выглядел так, словно его только что выудили из канализации, и громко, смачно высморкался. Мейеру подумалось, что его коллега перегибает палку, слишком сильно вжившись в роль.
– Он просил поговорить с кем-нибудь конкретно? – спросил Карелла, сунув платок обратно в карман.
– Нет, – покачал головой Мейер. – Стоило мне представиться, как он тут же выдал все то, что я тебе рассказал.
– Может быть, это просто псих, – пожал плечами Карелла.
– Может, и так.
– А почему он позвонил именно нам? – прищурился Бернс.
Лейтенант задал очень хороший вопрос. Представим, что звонивший не псих и он действительно собирается убить распорядителя городского садово-паркового хозяйства, если не получит до завтрашнего полудня пять тысяч долларов. Но зачем ему понадобилось звонить в восемьдесят седьмой участок? Город большой, полицейских отделений полно, причем сейчас там, в отличие от восемьдесят седьмого участка, стены не красят. В каждом из этих полицейских отделений работают детективы, столь же толковые, упорные и работящие, как и те, что сейчас, потягивая кофе, собрались в кабинете у Бернса. Стражи закона в других участках, точно так же как и подчиненные Бернса, прекрасно знают, кто такой распорядитель садово-паркового хозяйства. Так почему злоумышленник позвонил именно в восемьдесят седьмое отделение?
Очень хороший вопрос. И как случается с большинством вопросов подобного рода, ответить на него сразу не получилось. Вошел Мисколо с чашкой кофе, поинтересовался у Кареллы, когда тот наконец помоется, после чего удалился обратно в канцелярский отдел. Стив взял чашку в заскорузлую от грязи руку, поднес ее к потрескавшимся, обметанным губам и, сделав глоток, спросил:
– У нас когда-нибудь были дела с Каупером?
– Ты о чем?
– Ну, не знаю… Он когда-нибудь давал нам какие-нибудь задания, поручения? Нечто в этом духе.
– Лично я не помню, – покачал головой Бернс. – Да, он как-то толкал речь на торжественном заседании полицейского профсоюза, но там собрали наших со всего города, вплоть до последнего патрульного.
– Псих,
