Даже имена их говорят сами за себя: домны, мартены, прокатные станы, газгольдеры, градирни и аглофабрики…
Быть архитектором на производстве означает быть «решателем» проблем – сажать каждый год новые деревья, потому что люди задыхаются на рабочих местах, проектировать шумозащитные конструкции, потому что через год такой работы люди глохнут.
Эта работа дала старт моему интересу и привела к защите кандидатской в Москве, впоследствии – к приглашению занять должность на кафедре и моему здесь бытию.
Весна хороша в любом городе. Здесь она начиналась с небес – чистых, синих, свергающих хмарь и туман. Пах свежим сладковатым ветром сам воздух, и, наконец, солнце топило ржавые сугробы…
Ташин приезд состоялся как раз перед праздником Восьмого марта. Вначале она разыграла сценку на пороге:
– Ой, кто это?! Ой, а что тут делается?! – прикидываясь случайно попавшей сюда барышней, неведомо как залетевшей с весенним ветром.
Вскоре нарисовались Пират с компанией, Музыкантом и Веткой. Крепко под мухой, они по-хозяйски расселись за наш маленький праздничный стол. Какое-то напряжение висело в воздухе. Особенно непонятна мне была реакция Пирата на новое в компании лицо – мою Ташу. Обычно он загорался радостью мгновенно, увидев нового зрителя. Актерски точно он находил нужную интонацию, умел к себе расположить. Теперь же, не отражая никого и ничего, говорил натужно разные истины. Только спустя некоторое время я узнала предысторию их похождений…
– Так, значит, девушки, это ваш праздник… Ну, будем! – чокнувшись, пригубил коньяк.
Таша не знала, кто такой Пират и каким ветром его сюда занесло. Она включилась:
– Что Вы имеете против девушек, компрэ ву?
Пират страшно не любил соперников в области интеллекта, он продолжил агрессивно:
– А вот за Эту девушку я хочу выпить! – по-хозяйски хлопнул меня сзади по спине.
Ташка взвилась:
– Не смей ее бить по спине! – у меня это было больное место, подруга это прекрасно знала. В гневе она махнула рукой в сторону Пирата.
Пират автоматически, как бывший боксер, вскочил со стула и рубанул ей апперкотом снизу в челюсть… Разворачиваясь, задел старый бабушкин буфет со стеклами, и тот повалился на наше застолье. Звон посуды, крик Таши, все вскочили – но поправить ничего было уже нельзя.
Я жестами указала компании на дверь. Ташка выла, зажимая разбитое лицо… Компания бесславно ретировалась, так сказать, «поздравив» нас с праздником Восьмого марта.
Много лет прошло с тех пор, но я жалею, что мы не вызвали милицию и не наказали его по закону…
Однако судьба наказала его по-своему. Спустя дня два ко мне залетела Виолетка, вся взъерошенная:
– Ты что, ничего не знаешь?!
Что я должна была знать, кроме того, что моя подруга избита и вынуждена теперь лечиться?
