обитые дерматином двери, типа звукоизоляция. Дёрнул за ручку дверь с табличкой «Дознаватели». Закрыто. Прошёл дальше по коридору и спустился на первый этаж. На первой же двери увидел клочок бумаги с надписью фломастером «ЛАБ.». Дёрнул… закрыто. Зашёл в «Дежурную часть», представился и спросил:
– А где все? У вас что, эвакуация? Где личный состав, капитан?
– Так рабочий день, товарищ подполковник. Кто на выезде, кто по плану… – ответил мне дежурный капитан с седыми висками.
Но тут, проходя мимо забитого до отказа различными задержанными личностями «обезьянника», неожиданно услышал негромкое:
– Шеф…
Обернулся… никого. Пустой коридор… вот какая-то женщина в форме, прижимая к груди стопку папок, резво перебежала из кабинета в кабинет. Два «пепса», забросив за спины АКМСы, метнулись, грохоча берцами, по ступеням лестницы. Народу за решёткой много? «Так это с ночи ещё не успели разгрести», – сам себе ответил я и не удивился. Так бывает.
– Шеф… – ещё тише, чем в первый раз.
– Да что за… – оборачиваясь к решётке изолятора, невольно произношу я.
И тут вижу… за решёткой «обезьянника», в самом его углу, стоит мой капитан Зимин С. М. и с тоской, граничащей с безысходностью, смотрит в мою сторону. Кроссовки на босу ногу без шнурков, оранжевые шорты, белая футболка, залитая кровью на правом плече и слипшиеся от крови волосы над правым ухом. Примерно так выглядел оперативный сотрудник моего отдела и член проверяющей комиссии, между прочим. Я подошёл ближе, встал к нему спиной и тихо спросил, скрипя эмалью на зубах:
– Зима… ты какого…
– «Пепсы» электрошокером, а потом дубиной лежачего… На адвоката наезд был, я случайно рядом оказался… – сплёвывая кровь на пол, ответил Зимин.
– Адвокат где? – тихо спросил я.
– Здесь, со мной, – так же тихо ответил капитан.
Зима чуть отошёл в сторону, и я увидел сидящего на скамейке немолодого мужчину в шёлковой пижаме с сеточкой на голове. Вид у адвоката был взбудораженный, но видимых повреждений на нём не наблюдалось. Даже стрелки на пижамных брюках сохранились. Я кивнул ему и приказал Зимину:
– Ложись на пол и не двигайся. Будут толкать, стони…
И тут же, отойдя пару метров от решётки «обезьянника», я заорал, глядя в сторону «Дежурной части»:
– Дежурный! Это что за ёб… Почему раненый в изоляторе предварительного заключения? Почему не оказана медицинская помощь? Концлагерь мне тут устроили! Законы вам не писаны?
И уже прямо в растерянное лицо дежурного капитана полиции, бешено вращая белками глаз:
– На его место захотел, капитан? Немедленно вызывайте скорую помощь, мать вашу! Все документы этого задержанного мне, быстро! Разобраться со всеми, кто сидит в «обезьяннике», немедленно. Где ваши дознаватели? Тоже на выезде? Или по плану? – наводил ужас на «Дежурную часть», топая начищенными форменными
