style="font-size:15px;"> Ева с матерью протянули свои удостоверения личности и стояли молча, пока женщина изучала их, прищурив глаза. Затем она кивнула и занесла их данные в гостевую книгу. Ева боялась вздохнуть до тех пор, пока женщина не вернула им документы.
– Очень хорошо, – сказала женщина, протягивая ей ручку и переворачивая гостевую книгу для подписи. – Мадам Фонтен. Мадемуазель Фонтен. Я – мадам Барбье, хозяйка пансиона. Здесь у нас все просто, без изысков, но место надежное, по крайней мере, до тех пор, пока вы будете платить. Кстати, у вас есть деньги?
Ева кивнула.
– Вот и славно. Вы будете жить во втором номере, он в конце коридора. Хотя, боюсь, там всего одна кровать. Ключ от входной двери найдете на комоде. Как долго вы собираетесь оставаться здесь?
– Я не знаю, – нерешительно ответила Ева. – Здесь есть другие жильцы?
Мадам Барбье удивленно приподняла брови.
– Вы двое – единственные, у кого хватило безрассудства приехать сюда из Парижа, чтобы провести отпуск в горах посреди войны.
Ева натянуто улыбнулась:
– Замечательно, спасибо, мадам Барбье. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи. – Мадам Барбье повернулась к мамусе и пожелала ей спокойной ночи на русском.
– Спокойной ночи, – вежливо ответила ей по-русски мамуся и, не тратя время попусту, быстро пошла по коридору ко второму номеру. Ева последовала за ней, буквально ощущая на себе сверливший ее взгляд мадам Барбье.
Оказавшись в номере, вымотанная до предела Ева сменила свою дорожную одежду на рубашку и скользнула под одеяло. Вскоре усталость взяла свое, и той ночью она крепко спала, свернувшись калачиком и прижавшись к матери.
– Как думаешь, она нам поверила? – спросила мамуся, когда Ева, проснувшись рядом с ней на следующее утро, заморгала от солнечного света, заполнившего комнату. Здесь даже солнечные лучи казались чище и ярче, чем в Париже.
– Мадам Барбье? – Ева зевнула и перевернулась на другой бок, наконец-то отпустив руку матери, за которую держалась всю ночь. – Наверное. Она записала наши данные и позволила нам остаться.
Мамуся кивнула:
– Ты сказала ей, что у нас есть деньги, Ева. Но что мы будем делать, когда она поймет, что это не так?
Ева виновато пожала плечами:
– Но они у нас есть.
– Что?
– Я… ээ… я взяла немного франков из кухонного шкафчика в квартире мадам Фонтен.
– Что ты сделала?
– Я искала ручки. И случайно нашла деньги.
– Ева Траубе! Я воспитывала тебя не для того, чтобы ты стала воровкой!
У мамуси был такой возмущенный вид, что Ева не решилась рассмеяться.
– Знаю, мамуся, я никогда в своей жизни ничего не крала. Но нам очень нужны были деньги, и, честно говоря, если бы мадам Фонтен не была так занята заботой о матери, то тут же сдала бы нас властям.
Выражение лица мамуси немного смягчилось.
– Ева,
