не узнала правду. Сказать, что мне было больно, когда узнала о смерти? Меня будто оглушило, я перестала слышать, а потом мгновенно почувствовала удар в груди, было нечем дышать, настолько было больно, все тело было каменное, каждый вздох был безумно трудным, мне казалось, что кончался кислород.
Помню ее похороны, как мне было трудно и страшно. Тогда еще не знала, что такое смерть и почему люди умирают, тогда я вообще ничего не знала. После ее смерти представляла, что она рядом, слушает меня, а главное слышит, все то, что говорю. Меня считали сумасшедшей, ведьмой, но мне не было никакого дела до них. Меня не волновало мнение таких же людей, как и я, тех, кого с самого рождения не посчитали людьми, решив оставить в детском доме» – однажды рассказывала Лидия.
****
Пустая комната, Лидия пишет в тетради стих, задумываясь о каждом слове, размахивая карандашом, будто дирижер, изредка поглядывая в окно и будто чего-то ждет. В этот день в интернат привезли мальчишку, его родители когда-то тоже были воспитанниками в «Свободе». Его поселили в комнату к ней, маленькой красноволосой девчонке, которая была единственным ярким моментом в этом, злом и полном лжи, детском доме. Мальчишка был застенчив, молчалив, он ни говорил, ни с кем. На первый взгляд, он казался скучным и заурядным, но каждый живущий тут ребенок, завидовал ему, ведь он знал своих родителей, знал, что такое засыпать от маминых сказок или песен, держать ее за руку, на ночь чувствовать ее любовь и тепло от одного только поцелуя в лоб.
Проходили дни, он молчал, не появлялся в комнате, с первого дня, как того поселили он тут же записался на бокс, хотел быть сильным, защитить себя, не быть слюнтяем.
Однажды зайдя в комнату, тот увидел как Лидия, выглядывая в окно, говорила: "Буду ждать". Мальчишка остановился на пороге в недоумении, и в этот день он впервые заговорил с ней.
– Кто там? – Спросил мальченка.
Она замешкалась, испугалась и выдала:
– Мой воображаемый друг.
– Смешно. – Отрезал тот. – Тебе не кажется, что в твоем возрасте глупо дружить с воображаемыми друзьями?
– Нет, не глупо, тем более их не много, она всего одна.
– Ты мыслишь как ребенок.
– Я и есть ребенок, мне 10 лет. – Лидия смотрела на него как на взрослого зануду, ей не нравилось, что тот осуждал ее за это. – Глупо в 10 лет умничать, будто тебе 12.
– До 12 мне еще далеко, в 12 вообще не до игр будет.
– Мне нравится, что ты странный. – Улыбчиво сказала девчонка. Тогда он увидел ее улыбку. Слегка кривые зубы, портили все ее милое лицо, но в тоже время они придавали ей какую-то особенность.
– Вовсе не странный, а ты странная, девочка с красными волосами!
– Меня Лидия зовут. – Протянув руку, представилась та.
– Еще и имя странное, – с усмешкой сказал он, – а меня Давидом назвали.
Они разговорились, Лидия рассказывала много интересных историй, Давид не понимал как,
