ее последовать за собой. Галина фыркнула – что за фамильярность? Она хотела было пройти мимо, но что-то в глазах парня зацепило ее, вызвало в душе тревогу, смутное, неосознанное беспокойство.
Она замешкалась на пороге, но все же решилась, вошла.
Это была одна из тех странных комнат, каких много было в этом безумном доме – круглая, ласточкиным гнездом нависающая над морем. В большие окна эркера ломился юго-западный ветер, швыряя в них клочья сырого балтийского тумана.
Судя по всему, охранники держали здесь запасное оборудование – какие-то приборы, мониторы, камеры.
– В чем дело? – сухо повторила Галина, лицом и голосом подчеркивая дистанцию.
Охранник плотно закрыл за ней дверь, включил свет, проговорил с оттенком смущения и беспокойства:
– Галина Леонидовна, я хотел вам кое-что показать…
– Почему именно мне? – спросила она недовольно. – Почему не вашему начальнику?
– Мне казалось, что вы должны это увидеть первой.
– Ну, так показывайте! – процедила она нетерпеливо. – Что тут у вас?
– Я просматривал старые записи с камер наблюдения, разбирал, что нужно сохранить, а что удалить, и увидел вот это…
Он нажал какие-то кнопки, вспыхнул голубоватым огнем экран одного из мониторов.
Галина увидела тускло освещенный коридор – один из бесчисленных коридоров этого мрачного, неуютного дома. Сначала коридор был безлюден, затем в поле зрения камеры появилась человеческая фигура. Вглядевшись в нее, Галина узнала своего отца – его широкие плечи, чуть сутуловатую спину, львиную гриву волос. При виде отца Галина испытала знакомое уже щемящее чувство потери и одиночества.
Отец прошел по коридору, открыл дверь, на мгновение задержался на пороге и скрылся в своей комнате.
– И это все? – Галина в недоумении покосилась на охранника.
– Нет, постойте! Во-первых, обратите внимание на дату…
В углу экрана мелькали цифры – число, часы, минуты, даже секунды. Это был день – точнее, ночь смерти отца.
– Теперь смотрите! – Охранник показал на монитор.
Галина внимательно смотрела на экран – и то с трудом заметила, как из-за угла вытянулась рука, протянулась к выключателю. Свет в коридоре погас. Правда, чувствительная камера продолжала снимать при тусклом свете луны, льющемся в дальнее окно, но теперь можно было различить только смутную тень, которая появилась в коридоре и проскользнула в ту же дверь, за которой минуту назад скрылся отец.
Галина молча смотрела на экран, но там больше ничего не происходило, а потом экран погас.
– Что вы хотите сказать? – проговорила Галина, обернувшись к охраннику.
– Я не хочу делать выводы, – отозвался тот негромко. – Я только хотел, чтобы вы это увидели. Я многим обязан вашему отцу. В ночь, когда он умер, кто-то вошел в его комнату…
– Может быть, это мать…
– Вряд ли, – деликатно
