моей средь солнечного дня.
И цвет надежды белый, радостью из сада,
Как ближним и себе прощенная вина.
Меня ты этой ночью… очаруешь
Нежданной духа силой, верою своей.
Так страстно шепчешь ты, и так волнуешь,
Что мало времени для этой жизни всей.
Для верящего в счастье всё возможно,
Не просто сразу разобраться в жизни всей.
Талант любви – есть сила, не подложна,
Моя ты – Пенелопа, твой я – Одиссей.
Твой шёпот, смех, обманы, сила плена
Стихи, как тайны… в код слова,
Простая строчка, голова кружится.
В костёр души летят слова-дрова,
Мне узость талии твоей приснится.
За дымкой берег крымский, ты идёшь,
Качаешь бедрами, под ветром гнешься.
Ты слов и счастья от поэта ждёшь,
И мило на рассвет немой смеёшься.
Несёшь себя, и что все перемены,
Одна ты в этом мире, нет другой такой.
Твой шёпот, смех, обманы, сила плена
Творят невообразимое со мной порой.
Я грежу прожитым, тобой, былым,
И проблеск истины ложится в строчку.
Та правда естества… нужна двоим,
Когда снимаешь на глазах сорочку.
Стихи, как тайны…
Мои стихи о жизни, о любви и смерти
Предполагаю, но не утверждаю,
Что миссия поэта души просветлять.
От пустозвонства ухожу и понимаю,
Не просто вещи сложные писать.
О магнетизме женском я пишу сонеты*,
Исследую сокровища владычицы души.
На чувства разум наложил вдруг вето,
Я мыслю… – пишут текст карандаши.
Мои стихи о жизни, о любви и смерти,
Остались словно поступь прошлых лет.
И ангел что-то по судьбе вновь чертит,
И образы является, а к ним портрет.
Стихи, как исповедь и как молитва,
Стихи, как откровения в судный час.
Искусно вяжет мысли на излёте рифма,
И суждено не всем подняться на Парнас.
Предполагаю…
*Ссылка на роман, что написан английским сонетом,
«ГЕРОЙ НОВОГО ВРЕМЕНИ»
Я был готов принять на веру свет очей
Ты в платье полосатом, дождь косой,
Посередине лета в лужах пляшет счастье.
С твоей улыбкой быть тебе звездой,
Клянусь святыми, счастлив я участьем.
И в мире не было минуты той важней,
Когда соединились с чувством наши руки.
Я был готов принять на веру свет очей,
И был готов делить как свет, так муки.
Что
