отчий дом,
Душа, она крылата силой родовой.
И образ… в помощь в небе голубом,
Той мельницы в движении, как живой.
Те крылья, снова снятся на ветру,
И бьются о крапиву узким краешком.
Когда я этот образ с памяти сотру,
Потонет в прошлом сила эта камешком.
Те крылья…
А ты… танцуешь танец легкий жриц
Чернее чёрной сажи на посёлок ночь,
И черным цветом все деревья мажет.
Душа тоскует, мне ей не помочь,
И сам я черный в черной этой саже.
А ты… танцуешь танец легкий жриц,
Животик и слепой надрез до низу.
Есть тела магия, и тайна женских лиц,
Тебя по зеркалам размноженною вижу.
Камин горит… чернее дней тех ночь,
Тебя в шампанском, как гусар, купаю,
Стихи читаем из сердец уходит ложь,
Я цену этим отношениям ночи знаю.
Есть то, что цену не теряет по векам,
Давно гусаров нет, осталась шашка деда.
Цена меняется… но веришь ты словам,
Ночная о душе так упоительна беседа.
Камин горит…
Разрыв… роман короткий не спасти
Так скоротечно время, не взыщи,
Когда судьба нить отношений заплетает.
Разрыв… роман короткий не спасти,
Но что-то большее душа притом теряет.
Любовь, как в завязи весной цветок,
Попала в ураган, и красоты той жалко.
Оставь на память фото, словно лепесток,
Я буду помнить синий цвет фиалки.
Ничто не вечно в этом мире и, увы,
Любови и счастья быстрый миг проходит.
Остались раны от людской слепой молвы,
Уносит время счастье, как тот вор уносит.
Не возвратить, увы, не возвратить
Тот безобидный смех и наслаждения.
Коль нити не связать, сумей простить
И сохранить по дружбе отношения.
Ангелы наши в рассвете шептались
В черную кровь ночи поздней июля,
Белая кровь от рассвета влилась.
Красной полоской то чувство на тюле,
Что у окна, просочилось вдруг в нас.
Ты уходила… свеча чуть теплилась,
Обрывок свидания, листок и стихи.
Ты улыбнулась и мило простилась,
Мол, позвони, как замолишь грехи.
Два мироздания сошлись и смешались,
Общее что-то рождалось в сей час.
Ангелы наши в рассвете… шептались,
Что-то решали, я понял, за нас.
Черная кровь с красной дико мешалась,
Боль, как та тень, постучала в окно.
С зернышка
