погибнуть – курортная жизнь в израильской тюрьме за отличную «зарплату» (какой арабу на воле не заработать) с ожиданием свободы при очередной сделке по обмену. Тогда террорист-одиночка – он совсем не одиночка, за ним стоят весь «палестинский народ» и палестинское руководство. ХАМАС и ФАТХ широко празднуют на улицах каждый исполненный теракт. Каждый молодой араб изначально готов быть террористом. И в силу этого понимания мы не можем прятаться за «одиночество» очередного террориста.
Вторая поздняя (12.2021) вставка. В иерусалимской больнице «Шааре́й-Це́дек» (в одном из возможных переводов с иврита – «Врата милосердия»), где работает мой сын, на нижних должностях санитаров (ко́ах э́зэр) в отделениях в массе работают арабы. Они без образования, часто немолодые, работают очень тяжело, много смен в неделю, за очень скромную зарплату. И раз один араб, получив «дохлую» зарплату, воскликнул: «Да лучше взять нож и зарезать еврея. И на всю оставшуюся жизнь сытая, спокойная, тихая жизнь в ореоле героя, а семье – зарплата (от Палестинской автономии за „геройский“ поступок) вчетверо большая, чем я получаю за каторжный труд». Нам нечего добавить.
Третья поздняя (12.2021) вставка. В той же иерусалимской больнице «Шааре́й-Це́дек» обсуждался вопрос о том, кем хотят работающие там матери видеть своих сыновей. У евреек было много вариантов: врач, адвокат, предприниматель и проч. А у арабов, как оказалось, была всего одна на всех мечта – чтобы сын стал шаhи́дом и погиб бы в молодом возрасте, унеся с собой как можно больше евреев. И с этими «товарищами» наши леваки собираются вместе мирно жить и продуктивно строить государство! Нам не удается понять ни арабов, ни леваков. По поводу леваков сошлемся на эссе проф. Вадима Ротенберга «Психофизиология политической левизны» (https://www.litres.ru/vadim-rotenberg/psihofiziologiya-politicheskoy-levizny&lfrom=203296966&ffile=1).
Итак, террорист в данном случае не очень удачно попытался убить ненавистных, захвативших и оккупировавших исконно палестинскую землю евреев, нанес нашему солдату весьма несмертельное ранение, был столь же несмертельно ранен, и упал, потеряв возможность дальнейших действий. В этот момент Эльор Азария пристрелил лежащего на земле террориста просто по факту, что «пришедший убивать евреев и серьезно доказавший это свое серьезное желание должен умереть».
И началось!!!
Началась безудержная политическая истерия: и левые, и средние, и правые (те, которых левые называют правыми, иногда даже ультраправыми; нам, к сожалению, пока не удалось обнаружить в Кнессете ни серьезных правых, ни серьезных религиозных) говорили разные слова (естественно, до суда, прямо вмешиваясь в следственную процедуру и беспардонно политизируя неподкупный и независимый израильский суд), обсуждали нарушение инструкции армии о том, что открывать огонь на поражение можно только при непосредственной опасности для своей жизни (напрочь забыв, что оружие дается солдату
