е толи от скуки, толи от злости припекало сухую землю.
Изо дня в день повторялось это пекло, жгущее траву на полях и заставляющее всё живое прятаться в узеньких тенях деревьев.
Вся природа хранила печальное спокойствие, ожидая заблудившегося где-то дождика. Даже ветер как-то неохотно пригибал к земле желтеющую траву, а обычно неугомонные птицы теперь молчали.
На поляне под шуршание кузнечиков бесстрашно бродили стайки зайчат и вечно голодных сусликов. Они знали, что в такую погоду ни один хищник не вылезет из лесной чащи до наступления вечера. Даже заброшенная разбитая дорога не вызывала у зверьков никакой тревоги.
И вдруг в этой сонной тишине на самом дальнем подъёме появился огромный столб пыли, плетущийся по дороге словно червяк. Сначала он двигался бесшумно, не вызывая у животных ни малейшего волнения. Однако через несколько минут он принялся стучать и громко рычать. Заметив страшного «червяка», животные бросались врассыпную. Кто-то прятался в лесу, другие пугливо скрывались в траве. Глупая кукушка так перепугалась, что позабыла свою единственную фразу, а старая белка вообще свалилась с дерева.
«Червяк» стремительно промчался мимо поляны и исчез вдали, оставив за собой расходящиеся клубы серой пыли. Ещё несколько минут доносился его удаляющийся рев. Но, даже когда столб пыли пропал, а придорожная пыль осела, напуганные животные ещё долго боялись вернуться к своим делам.
Много зверья увидело это чудище, но никто из них не знал, что это был лишь маленький автомобиль, чьи колеса поочередно ныряли в дорожные ямы и ухабины, создавая устрашающий шум. И только пожилая сорока смогла разобраться, в чем дело. Замечтавшаяся, она играла на дороге с кусочком цветного стекла и заметила «червяка» лишь в тот самый момент, когда он настиг её.
Бедную сороку прибило к лобовому стеклу. В таком неприглядном виде она провела несколько секунд, пока автомобиль не подпрыгнул на очередной яме, и птицу вихрем воздуха подняло вверх, откуда она, помятая и потерявшая несколько перьев, отправилась рассказывать всему лесу о случившемся с ней происшествии.
В салоне транспортного средства располагалась семья Тарасовых. Пока глава семейства, Александр Николаевич, пытался удерживать автомобиль на ухабистой дороге, сидевшая рядом с ним женщина приятной наружности внимательно рассматривала женский журнал. Это была Татьяна Анатольевна, жена Александра Николаевича и мама двух детей-разбойников, что сидели на заднем сидении.
– Мамочка, а что случилось с той птичкой? – спросила маленькая Маша, расчёсывая свою рыжеволосую куклу. Девочка была одета в зелёное ситцевое платье, и ей было лишь шесть лет, хотя из-за большого росточка ей часто приписывали ещё два года.
– С ней всё хорошо, милая, – ответила Татьяна Анатольевна. – Я видела, как птичка, живая и здоровая, полетела в лес.
– Мамочка, а долго нам ещё ехать? – задала новый вопрос девочка. – Посмотри, как моя Даша уже устала, она хочет лечь в кроватку и поспать.
– Я не знаю, Машенька, – Татьяна Анатольевна укоризненно посмотрела на мужа, – это наш папа решил сократить путь и свернул на эту дорогу. Наверное, папа знает, когда мы приедем. Значит и спрашивать надо у него.
– Папа, а ты знаешь, когда мы приедем? – тут же поинтересовалась Маша у второго родителя.
– Уже скоро, солнышко! – с невозмутимым видом ответил Александр Николаевич, не отвлекаясь от дороги. – Мы почти приехали! Не за первым поворотом, так за вторым или… э-э… третьим будет деревня Таракановка, а там – и до бабушки рукой подать.
На самом деле этот невозмутимый вид был лишь маской, за которой скрывалось настоящее настроение Машиного папы. Он сам почти не верил в свои слова, а в какую-то секунду ему даже захотелось оказаться на месте своего ребенка, ведь Маше не надо ни за что отвечать, кроме сломанных игрушек и разрисованных книжек. Ей не нужно искать среди множества заброшенных дорог маленькую деревушку. Девочка могла просто сидеть на заднем сидении и ничего не делать или вовсе спать.
Сейчас Александру Николаевичу хотелось верить, что они всё же держат правильный курс. Но шло время, оставались позади желтые поляны, а деревня бабушки всё не появлялась, и дорога лишь тянулась вглубь дикой тайги.
– Говорила же, надо было на поезде ехать, – начала читать нотации мужу Татьяна Анатольевна, – но ты решил добираться на этой развалине. И почему-то у меня складывается впечатление, что мы просто заблудились.
– Ничего не заблудились, – возразил ей папа. – Мы держим правильный курс.
– Мамочка, а расскажи Даше сказку, – попросила
