самого пригеливи… привигели… Тьфу ты, пропасть! При-ви-ле-ги-ро-ванного дурака королевства! – по слогам произнес начальник стражи звание вошедшего.
– И тебе не хворать! – вполголоса, чтоб не разбудить солдат, ответил шут. – Где эта бабка, у которой муж спятил? Государь велел мне разобраться с ейной проблемой. Еще велено в охранение взять двух воинов, вот распоряжение Государя, с печатью и подписью, все, как положено, – и он помахал бумагой.
Офицер хмыкнул.
– Так она домой побрела. Чего ей тут сидеть, доложила и пошла назад. К завтрему, глядишь, доберется.
– Все понятно, – нахмурился шут, – Да ты садись, в ногах правды нет. Что же вы свидетеля-то отпустили? Протокол опроса хотя бы составили?
Бравый служака хотел уже опуститься на стул, но снова вытянулся в струну.
– Обижаете, ваше ничтожество! У меня все согласно уставу. Кто пришел, кто ушел, кто что видел и слышал. Мимо меня и муха не проскочит, и мышь не пролетит, в смысле, наоборот.
Придворный весельчак вздохнул.
– Значит так, я сейчас отлучусь, и вернусь… – Он посмотрел на наручный механизм. – Через половину часа… – шут заметил, как начальник стражи округлил глаза от непонимания. – Скоро, в общем. Сюда должен подойти еще королевский летописец – пусть ждет, и снарядите двух воинов. Все ясно?
Офицер ударил каблуками тяжелых сапог.
– Яснее некуда, ваше безродие!
– И смотри у меня! – погрозил пальцем рыжеволосый весельчак и вышел на улицу.
Начальник стражи облегченно вздохнул и опустился-таки на стул. Хорошо, что его застали за работой, а ведь он собирался соснуть часок-другой. Вот конфуз бы вышел! С шутом нужно держать ухо востро! Дурак да не простак! С королем на короткой ноге. Доложит – враз со службы вылетишь, и прощай жалование, бесплатное обмундирование и казенное жилье. А солдат ничего другого не умеет, кроме как охранять покой королевства.
Офицер покончил с записями, захлопнул книгу и предался раздумьям о бренности бытия…
Стаптывать сапоги и ноги у шута не было никакого желания, да и путь неблизкий, поэтому он решил направиться в конюшню, чтобы взять телегу, запряженную кобылой. Он, конечно, мог бы потребовать и карету, да только ехать предстояло с парой стражников, вооруженных до зубов, и, скорее всего, с бабкой из Большой пахоты, которую они встретят по пути. Так что ни о какой карете и речи не могло быть. Да так он и лучше, на свежем-то воздухе. Вокруг птички поют, стрекозы жужжат. Запах опять же. Лепота!
Шут выбрал себе самую приличную лошадь, которая только имелась. Конюх сначала пробовал протестовать, пытаясь угрожать жалобой самому королю, но рыжий весельчак пообещал поставить ему бланш под второй глаз, в пару первому. Тот молча согласился, хоть и сильно рисковал. Ведь эта
