сосиски, пил остывший чай,И думал, что нам надо ведь немного,
И о тебе тихонечко скучал…
Заветная скамейка
Сижу на заветной скамейке в метро,
Где всё так знакомо, всё дышит лишь нами.
Всегда здесь так было уютно, светло,
И счастье крутилось у нас под ногами.
Но время составом по рельсам неслось,
Мельканьем огней, наполняя нам душу.
Расстаться опять в этой жизни пришлось,
Я снова один и мне зябко как в стужу.
Светильник луною висит надо мной,
Железный декор давит грудь – словно в клетке.
Когда-то мы здесь целовались с тобой,
Сидели как птицы весною на ветке.
Витраж цветом нежным подсвечивал нам,
Теперь лишь осколки, что ранят так больно.
Душою и сердцем остался я там,
Где были мы вместе, где чувствам раздольно.
Как узник сквозь прутья решётки смотрю
И жду той минуты, когда ты вернёшься.
Присядешь тихонько, прошепчешь: «Люблю!»
И ласковым светом мне в сердце вольёшься!
Я жду!
Опять ушёл. Совсем одна! И дверь закрылась перед
носом.
«Зачем он так?! Ведь я люблю!» – стою в тиши
с немым вопросом.
И только эхом звук шагов, что отдавались болью
в сердце,
Слезами застились глаза, как будто в них щепотка
перца.
Уткнулась носом я в порог, мордяху положив
на тапки.
Я за него порвала б всех, чтоб не заглядывались
шавки!
Какое счастье с ним гулять, любую прихоть
исполняя,
За палкой весело бежать, хвостом без устали
виляя!
Смотреть в любимые глаза и млеть от безыскусной
ласки,
Носиться с лаем по кустам и ощущать себя как
в сказке.
Держать зубами поводок, с прогулки возвращаясь
рядом,
Ведя его в большой наш дом, под неусыпным карим
взглядом.
Готова ждать тебя всю жизнь, в тоске безумной
изнывая!
Твой тапок лапами обняв, лежу как будто
неживая.
Вернись скорее! Я прошу! Ещё чуть-чуть, сорвусь —
завою!
Одной быть долго не могу! Живу, дышу одним
тобою!
Кукольный театр
Над пёстрой ширмой кукла роль свою играет.
Её движения безхитростны, просты.
Они рождают смех, и злоба в людях тает,
Затронув в спящих душах скрытые пласты.
В ней фальши нет и шелухи пустой притворства,
Лишь голый нерв, что как струна в сердцах звучит.
Он души чистит наши с истинным упорством,
Крича нам громко то, о чём порой молчим.
Но, всё же, кукла лишь безделица простая.
Ей жизнь даёт незримый всеми кукловод.
Он, скинув маски, разговаривает
