мореный дуб изнутри.
– Погоди, – сказал Олег досадливо, – не отбиваться же здесь…
– А что, – бодро сказал Томас и победно посмотрел на женщину, – здесь можно драться против всего войска сарацин! Надежные дома строят твои русы. Помню, когда однажды…
– Надо торопиться, – прервал Олег. – Хрен редьки не слаще!
– Чего? – не понял Томас.
– Половцы не слаще сарацин.
– А-а, – протянул Томас, но, судя по озадаченному виду, славянского юмора все-таки не уловил.
Олег повернулся спиной к стене, уперся. Лицо покраснело от натуги. Томас тут же грянулся всем весом, навалился. Под окованными сапогами, как молодой лед, затрещали толстые доски. Бревенчатая стена зашевелилась. Сверху посыпалась зола, горячие угольки. Снизу тяжело бухало, в дверь били тяжелым.
– Крепко строят, – прохрипел Томас. – А зачем? Все равно спалят…
Он наваливался всем весом, на миг отпускал, снова упирался изо всех сил, Олег раскачивал равномернее, старался попасть точно в ритм. Стена трещала, но стояла. Олег присел еще ниже, ухватился обеими руками внизу, напрягся. Томас давил изо всех сил, готов был уже отказаться, когда рядом оказалась женщина. Ее лицо было перепачкано сажей, в серых волосах застряли угольки.
– Ну-ка, разом! – сказала она властно.
Уперлись втроем, качнули. У Олега глаза расширились, он уперся сильнее. Качнули еще, и с третьего раза стена затрещала, дрогнула. Бревна зашевелились, стали проворачиваться, оставляя следы, наконец одно выскользнуло, как на мокрой глине, и вся стена обрушилась.
Бревна с грохотом сыпались вниз, там слышались душераздирающие крики, ругань, дико ржали кони. Взвилось черное облако гари и дыма.
Олег с грохотом слетел вниз, мгновенно наложил стрелу на тетиву. Их кони от грохота и горячей золы рванули на другую сторону улицы. Половец, который уже положил ладонь на седло лошади Олега, сполз на землю со стрелой в спине. Второй быстро и хищно повернулся. Увидев бегущих на него железного рыцаря и волхва, исчез так стремительно, что Томас выругался и перекрестился.
– Прямо и налево, – сказал Олег напряженно. – Там выход из города.
– Точно? Ты здесь бывал?
– Этого города год назад еще не было.
– Так откуда знаешь?
– А, мир одинаков…
Они уже сидели в седлах, когда на порог выскочила женщина. Увидев своих спасителей в седлах, застыла, ухватившись за косяк. Глаза ее были тревожны, но она медленно выпрямилась, подняла руку в прощальном жесте.
– Спрячься! – крикнул Олег. – Ты еще можешь…
Он сам понимал, что ей не спастись: она разделит судьбу тысяч и тысяч других, растерзанных, поруганных, убитых или проданных в рабство. Впрочем, разве те виноваты, что им не встретились могучий англ и умелый волхв?
Томас бессильно выругался. Если бы женщина умоляюще протягивала руки,
