лся Игорь. – Почему мне в голову лезут картинки похорон троюродной тёти! Нельзя думать после полуночи о мертвых. Думай о хорошем.
Но, как назло, гроб стал ещё ближе и, почему-то, в красной обивке. Хотя, насколько помнится, у тётки был обычный, крашеный гроб. Мало того, память начала живо и услужливо подсовывать полный обзор этого печального события. Вот вся родня стоит возле гроба. Крупным планом лицо тёти Лизы. Перед глазами поплыли венки с лентами, дальше выстроился ряд могил, почему то раскопанных. Потом вспомнился рассказ соседа дяди Пети, как они детишками на спор ночью ходили на соседнее кладбище.
– Представляешь, как страшно ночью идти на кладбище? В полной темноте. Тогда фонарики были большим дефицитом. Но, почти каждый из нашей компании побывал после полуночи на кладбище. Спор у нас такой был – кто не трус и может это доказать. В качестве доказательства выбрали крест на кладбище. Даже не помню, что на нём было написано. Совсем дряхлым он был. Каждый из дому принёс по гвоздю, на котором краской написали свои инициалы. И решили вбивать свой гвоздь в этот крест. Уже почти все наши гвозди красовались кружком в центре креста. Надо сказать, двое парнишек струсили и не дошли до кладбища. Согласно, нашего правила, только на следующее утро проверяли все вместе крест. Вот, но каждый из нас, как только начнёт светать, мчался проверить крест. Ночью, чего там таить, страшно было, да и темно. Поэтому, когда те двое пришли на рассвете прибивать свои гвозди, наша компания уже была в полном сборе. Подняли их на смех и больше в компанию свою не пускали. Да и по всей школе растрезвонили об их трусости. Оставался ещё гвоздь не прибитым у Алёхи Сипченко. Как то не получалось у него: то из дому ночью не может отлучиться, то заболеет, то ещё придумает какую – то отмазку. Но когда терпец у нас кончился, поставили ультиматум: или этой ночью прибиваешь свой гвоздь или завтра вся школа будет знать, какой ты трус. Вечером, перед тем как расходится, ещё раз напомнили об ультиматуме. А когда пришли в школу, нас всех вызвали к директору. Оказывается, Лёха дома не ночевал. Минут пять нас директор промурыжил, мы и признались про гвозди и крест. Короче, Лёху нашли мёртвым возле креста, а пола его пиджака оказалась прибита гвоздём к кресту.
Игорь представил себе тринадцатилетнего парнишку, который на кладбище, ночью, забивает гвоздь в крест. Ему очень страшно. А кругом одни могилы и кресты. Интересно, а чем забивает?? Наверное, молотком. Забил и хочет уходить, а его что-то не пускает. Он дёргается, чувствует, как полу пиджака кто-то держит. Кругом темень тьмущая… И кажется, что это мертвец из гроба рукой не отпускает его. И здесь сердечко у пацана не выдерживает…
Он настолько реально представил себе всю ситуацию, что даже начало побаливать сердце.
– Что за чертовщина? Блин!! Нельзя после полуночи чертыхаться. – Выругался Игорь. – Кстати, а сколько времени то?
Он попытался левой рукой повернуть часы, стоящие на прикроватной тумбочке, но рука будто онемела, и пальцы никак не могли ухватить часы. Хотел было подняться, но рука зацепилась за тумбочку. Тело казалось, каким то ватным, пальцы беспомощно елозили по тумбочке. Вдруг в комнату зашла жена, а в коридоре были слышны чьи-то шаги. Жена молча разделась и легла рядом. Игорю показалось, что от неё повеяло холодом. Игорь начал мёрзнуть, а жена – Наталья лежала молча. Он хотел спросить её, почему не осталась с детьми у матери, но не мог ни слова выговорить. В голову закралась ужасная, не хотелось в это верить, мысль, что это не его жена… Не его??? А кто?????
– Который час? – Еле ворочая языком, проскрипел Игорь.
– Да двенадцати ещё нет. – Чужим, незнакомым голосом ответили Наталья.
Двенадцать давно пробило, Игорь это знал и помнил. В голове молнией пронеслась мысль, о том, что ЭТО не может быть его женой.
– Ты не моя жена. Уходи.
Что-то, кажущееся его женой, молча встало из кровати и поплыло в коридор. Ноги у Игоря зашевелились и он, удивляясь сам себе, встал и пошёл за этим Нечто. Оно, вместе с какими-то бестелесными тенями, спускалось по лестнице на первый этаж. Когда Игорь посмотрел вниз, никого уже не было. Держась руками за поручни, он на ватных ногах спустился на первый этаж. Ещё мальцом, он смотрел фильм «Вий» и помнил, как герой крестился и старался не смотреть ничему в глаза. Дрожащей рукой он перекрестил входную дверь, окна на кухне и лестничный проём в подвал. Немного подумал и сам перекрестился.
– Боже, что это? – Билась одинокая мысль в его голове. Дом казался чужим и незнакомым. Когда начал подниматься наверх, в спальню, то не узнал лестницу: ступени оказались разрушенными и сам пролёт на второй этаж был приподнят на полметра. Да и стены приобрели новые очертания, определённо это был не его дом. Не веря своим глазам, он попытался открыть дверь в комнату, где когда-то была спальня. Дверь, казавшаяся сколоченной из грубых, неотёсанных досок, открылась сама и в помещение вплыли две невесомые тени.
– Да кто вы такие? – Чуть не плача, чувствуя свою беспомощность, спросил непрошеных гостей. Из подсознания всплыла мысль о том, что всякая
