то, дотошно выпытывая, собирал по крохам все сведения о пчёлах. Одно огорчало Ивана, грамоты у него не хватало, умел подпись на бумагах ставить, да псалтырь по слогам читать, вот и вся грамота.
Всё приходило постепенно, через преодоление незнания и множественные ошибки. Но Иван не отступался, продолжал своё дело, и был вознаграждён за своё упорство: приспособился к пчеловодству. Как только отделился от отца, стал Иван помаленьку пчёл разводить. Теперь пасека разрослась, и в его хозяйстве было уже девять ульев.
Работа продлилась до вечера, домой вернулись, когда солнце уже клонилось к горизонту и веяло холодом с реки, а закат багряным цветом опускался к земле, потихоньку сползая с крыш.
Помылись в баньке, истязая друг друга пахучими берёзовыми вениками до сладкой истомы во всём теле. Вечерить сели в одно время с вызвездившим небом и ярким золотым месяцем, словно зацепившимся за краешек крыши избы.
*ендовочник – сосуд для браги.
*ества – праздничные угощения.
*заедки – сладкие закуски.
*понесла, на сносях – беременная.
*кичиться – важничать, подчёркивать своё превосходство.
*зрелки – лесные ягоды.
Глава 4
Венец любви
Павел кружился с Машей в вальсе, и всё в голове его кружилось от волнения и радости. Он чувствовал через тонкую шёлковую перчатку маленькие трепетные пальчики Маши. Ощущал её лёгкое, почти невесомое тело другой рукой, положенной ей на талию. Он видел её мраморное с лёгким румянцем личико. Ореол её тёмных завитков, игриво выбившихся из причёски. Её пушистые ресницы, прикрывающие бархатно-карие глаза, сияющие радостью. Сердце Павла часто билось. У него перехватывало дыхание и хотелось, чтобы танец длился как можно дольше или совсем не заканчивался. А Маше казалось временами, что она вовсе не касается пола, а парит на лёгкой, почти осязаемой волне вальса, полностью полагаясь на поддержку партнёра. Но, увы, всё имеет свой конец, и танец вскоре тоже закончился. Павел проводил партнёршу до места рядом с её отцом. Маша присела в неглубоком реверансе. Павел, произнося слова благодарности, наклонился к её руке для поцелуя. Он почувствовал запах её тела, тонкий аромат духов и осознал, что эта девушка волнует его, как никакая другая из знакомых ему дам.
Возвратившись к матушке, Павел сразу же пригласил на польку дочь Аполлинарии Андреевны, Верочку. Затем ещё провёл два танца со знакомыми дамами. Ему уже не было так скучно. Но, с кем бы он ни танцевал, взгляд его сопровождал Машу, порхающую в танцах с другими кавалерами. По этикету, все её танцы были расписаны задолго до бала, и на каждый из них у Маши уже числился какой-то кавалер.
Бал закончился около пяти утра. Дарья Кирилловна дремала, сидя в кресле, Павел подошёл к матушке, коснулся её плеча:
– Матушка, простите меня. Вы верно очень устали? Сей же час едем домой. Бал закончен, многие гости уже разъезжаются.
– Да, да, друг мой, пора и честь знать, – произнесла
