style="font-size:15px;"> Я просто киваю, не в состоянии говорить, потому что
внутри меня
словно что-то,
треснув, широко раскрывается.
Подушечкой большого пальца я глажу ее по нижней губе, продолжая кивать.
Мы уже не гонимся за веселым и разгульным половым актом, какой я знал долгие годы. Внезапно мне трудно вспомнить, когда я так же легко дарил кому-то еще свою нежность. Сейчас все не так, как было в ту ночь с ней, – сейчас два человека испытывают нечто совершенно другое.
А я – словно с содранной кожей.
И хочу заниматься любовью с этой сладкой и недоверчивой девушкой.
Необходимость почувствовать ее губы на своих сбивает меня с толку, но я все равно наклоняюсь к ее губам, прижимаюсь к ним своими, посасываю и раскрываю, чтобы попробовать ее язычок и вытянуть из нее эти сдавленные и жадные вздохи.
Лондон отстраняется, чтобы сосредоточиться. Я чувствую ее дыхание на своей шее и вижу, как ее внимание сфокусировано на том, чем заняты ее руки. Она надевает презерватив, и тут же звуки вокруг исчезают один за другим – даже под потоком воды мы в тишине. Скользнув рукой ниже, она обхватывает меня и от моего ответного хриплого стона поднимает на меня взгляд, ловя каждую мою реакцию.
– Твердый, – произносит она. Я не слышу ее слова, а читаю по губам, уставившись на потоки воды, стекающей по ее лицу и падающей с верхней губы.
Я представляю, что она перед собой видит: мои сведенные вместе брови, мой подбородок. Сглотнув, пытаюсь хоть что-нибудь произнести, но не нахожу слов. Понятия не имею, что именно я хотел бы сейчас сказать, но внутри меня все ощущается слишком интенсивным, чтобы иметь возможность что-то озвучить.
Ее светлые волосы прилипли к щекам и шее. Глаза с бирюзовой каймой вокруг темно-синей кажутся огромными. Ресницы слиплись. От поцелуев губы стали невероятно красными. А от того, что в выражении ее лица исчезла настороженность, мне становится больно внутри.
Она заставляет меня хотеть того, о чем я очень давно уже даже не думал: единения, постоянства, чего-то привычного и только для двоих.
– Мне нравится, – тихо произносит она, и от того, что она не сводит с меня глаз, я понимаю, что речь сейчас о большем.
Она признается, что ей нравлюсь я.
Со стоном понимаю, что я сейчас для нее словно открытая книга, и мой взгляд ничего не скрывает – ни нетерпения, ни потребности в ней. От всего этого я начинаю дышать так часто и сильно, что почти задыхаюсь. Взяв ее за бедро, я поднимаю ее ногу и закидываю себе на талию. Она такая мокрая и мягкая, и так легко оказаться внутри. Я мог бы ворваться и несколькими жесткими ударами доставить удовольствие нам обоим, но прямо сейчас хочу другого.
Хочу прочувствовать это медленное скольжение.
Хочу увидеть, как на ее лице появится облегчение.
Хочу, чтобы она видела меня.
На ее лице мелькает боль – еле заметно сведенные
