на меня кучу имен. Ей, видите ли, надо было понять, что тут правда, что неправда и возможна ли «программа лояльности» в принципе.
– Не узнаю Тру, чего это с ней? Она же болтушка знаменитая. Что слыхала Тру – услышит весь город немедленно.
– Ты забыл, у нее с нашей пиар-службой война нервов? Может, задумала их слегка припугнуть. Может, ей красный цитрус надоел и она в следующем году белый хочет… Не знаю, да мне и наплевать. Меня чуть не стошнило, и она это видела. А потом я прямо у нее на глазах связался с отцом и начал его трясти. И в общем и целом… он подтвердил. Он даже сказал, чтобы я попусту не волновался, представляешь?!
– Ну и не волнуйся…
– Мишка, но это ведь кошмар какой-то.
– Хорошо, – говорю, – теперь объясни мне, тугодуму, чем это все так ужасно.
И тут же в общем и целом догадался сам.
Просто взял и поставил себя на место Кена.
Пиво, конечно, помогло – так бы я не справился.
А тут я забыл на минуточку о своей тормознутости, начал привычно мыслить картинками: вот наш цех, веддинг-посты, мимо спешит молодой специалист с планшетом в руке, на него таращится издали камера слежения, и кто-то следит за ним сквозь тонированное окно под потолком… И я все увидел.
Увидел человека, который под прицелом каждую секунду – и знает об этом, и понимает, как это важно: правильно вести себя под прицелом.
Честно, стало жутковато. Говорят, при Дональде такой фигни не было, тогда пахали не за страх, а за совесть. Ну ведь Дональд и для своего времени был динозавр навроде мамонта, эксперт по прошибанию любой стены рогами. А нынче стенобитная эпоха кончена и ценится другая польза: талант просачиваться. Время ленточных глистов.
Чтобы выбиться на производстве в начальники, стучать надо, это общеизвестно. Хотя бы потому, что твои начальники сами по молодости стучали и они тебе не позволят остаться чистеньким, а то им будет обидно.
Нам, простым сборщикам, такая ситуация неприятна, но терпима. Нас много, мы закладывать своих не обязаны, стучат на конвейере энтузиасты этого дела и принципиальные карьеристы, а главное, у рабочего класса есть общий противник – начальство в целом, начиная с мастеров и выше. Они нагибают нас, мы плюем на них. Рядом и как бы сбоку живет инженерный стафф – маленькая, тесно сплоченная команда, нагибает которую уже конкретно дирекция. Вроде бы то же самое, просто масштаб другой. И Кен, набравшись на конвейере простецких рабочих понятий, с этими понятиями в ту команду вперся. И давай, значит, усердно надзирать за эффективностью. Под мудрым руководством исключительно тупого пиндоса, который у нас заведует «отделом культуры», и оплодотворяющим влиянием безобидного идиота Роя Калиновски. Идеальная ситуация для того, кто умеет быть дипломатичным и не любит вкалывать. Но только не для Маклелланда, испорченного пролетариатом.
Кен быстро смекнул, что долбаная эффективность – фикция, весь отдел страдает фигней на рабочем месте, а симпатяга Рой, целый помощник директора с такой зарплатой, что мог бы каждый месяц цитрусы
