в голосе девочки прозвучал испуг.
Охрана взвыла и забулькала громче, запахи кухни стали плотными – только режь, и через мембрану входа полезло в реакторный зал несусветное Нечто. Огромное тело, испещренное фиолетовым, сиреневым, лиловым, разделенное перетяжками, как царица термитов, и маленькая головка на переднем конце.
– Первое Яйцо! ― возвестил толстый.
Кожа Первого Яйца натягивалась и бугрилась, под ним непрестанно происходило какое-то отвратительное движение. Не будь Иван столь рад и горд оказанной ему великой честью, его непременно снова стошнило бы. Но он лишь заулыбался и спросил толмача:
– Нас убьют… как?
– Жер-ртвение форр, ― охотно откликнулся толмач, ― мыслительный пр-ридаток отделением!
– Не бойся, дядь Вань, ― поспешно зашептала Вероника. ― К нам на астероиды один прилетел с дырой вместо сердца, целый день так ходил… А другой вообще… ну, что остается от человека, если у него под ногами лопается тяжелая мина?.. Но все сползлось, срослось! Ты только не бойся…
Им отрежут головы, сообразил плывущий на волнах эйфории капитан-бомбардир. Им отрежут головы, и кровь их прольется на пол реакторного зала.
Иван засмеялся. Флармии ничего не нашли и не поняли! То, к чему готовился экипаж «Дежнёва», свершится.
В кораблях не бывает зла. Но и добро они несут не всякому.
«Землепроходец Семён Дежнёв» был не мегадестройером, а мегабрандером. Они шли в самоубийственную атаку, а для надежности, в случае гибели экипажа, запалом послужила бы их кровь. Антивещества в магнитных ловушках корабля хватит, чтобы превратить систему Фларма в ничто!
В воздухе проявилось тонкое лезвие, поплыло к Ивану Шарганову – и он захохотал еще громче.
Андрей Бреусенко-Кузнецов
Статуя Командора
Взламывать оковы пришлось силой мысли. Небыстрое занятие, к тому же отождествление с отмычкой здорово притупляет ум. Провозившись более суток, освободил непослушные руки, снял мешок с головы – светлее не стало. В поисках света подтянул тело к каменной лестнице, ведущей прочь из подвала. По ней, однако, бродили какие-то тени. Это фантомы, сказал себе я. Они реальны, возразил я себе, их стоит остерегаться. «Прекратите болтовню!» – гаркнул я сурово на всех нас, и мы послушно затихли. Осторожность – неплохой знаменатель.
Несколько часов ушло на ожидание, когда же уйдут тени. Но стоило какой-то из них убраться, неминуемо являлась следующая. Они издевались. Верней, издевались не сами тени, а что-то, что их отбрасывало. Статуи! Да, их удалось-таки разглядеть; это они мерно вышагивали напротив широко распахнутой двустворчатой двери. Девушка с веслом. Авиатор с планером. Мальчик-горнист. Снова девушка – та же самая, но с каким-то другим снарядом. Все как из далекого пионерского детства.
Вышагивали? Статуи не ходят, возразил себе я. Их конечности скованы гипсом. Что же их движет? Должно быть, внешняя сила. Желание убедиться приподняло меня
