чувствовал стыд. Люди не привыкли к тому, чтоб их самые драгоценные, сокровенные мысли крали. Но они ничего не чувствуют при этом, и не видят, как я это делаю, и постоянно забывают об этой моей способности.
Ну, по крайней мере, мысли Келли всегда добры.
Блез был мертвецки пьян.
– Ладно, я отговорил КейСи от убийства вашего драгоценного джокера. Мне, наверное, стоило пойти дальше и убить ее мать. Уже второй раз Слаймбол появляется на наших продовольственных складах.
– Я знал это. Уже давным-давно я уловил эти мысли Слаймбола и КейСи.
– КейСи и Келли застукали его, и мелкий засранец угрожал им ножом. Что ты собираешься делать с этим?
Я знал, что Блез хотел, чтоб я что-нибудь сделал. Мысль была предельно ясна. Его представления о справедливости просты, как черное и белое.
Я мельком взглянул на Слаймбола. После всего случившегося он был пронизан бессловесным кричащим страхом, и его переполняла ненависть к Блезу. Его саламандровая кожа блестела липким маслом, плоские подушечки пальцев впечатывались в ладони. Глаза навыкате, золотые, с вертикальными зрачками, мгновенно скрылись за толстыми полупрозрачными веками, когда он моргнул. Рот его открылся, раздвоенный змеиный язык мелькнул между тупых резцов и скрылся.
– Ты солгал мне, – сказал я Слаймболу. – Это очень, очень плохо. – Я поцокал языком и покачал головой. – Ты обещал, что оставишь продовольствие в покое. Я приказал тебе держаться подальше, и я предупреждал тебя, что случится, если ты снова нас побеспокоишь. Помнишь? Здесь, в Роксе, мы все одна большая счастливая семья.
КейСи заржала, но к ней никто не присоединился.
– Что случилось, Слаймбол?
Это трюк телепата: просто задать прямой вопрос. Он останавливает поток сознания и заставляет сосредоточиться. Я едва слушал, что там говорит Слаймбол, я смотрел, что он думает. Я мог чувствовать его голод на всем протяжении разговора. Слова ничего не значили – он был голоден, обычная вещь в Роксе. Простая штука. Он думал, что сможет ограбить джамперов и улизнуть.
Он ошибался. Вот и все.
Блез встрял в разговор.
– Блоут, я хочу, чтобы проблема была решена. Раз и навсегда. Сделай это, или это сделаю я, – сказал он. – Сделай из засранца пример для всех остальных.
Он уставился на меня. «Я убью его», – сказал мне Блез мысленно, сознательно и упорно облекая свою мысль в слова. Как будто думал, что я не прочту его мысли, если те будут недостаточно разборчивы. Сделай так, чтобы Слаймбол закончил свои дни в стоках, или я сделаю это сам. Так или иначе, рано или поздно это случится. Ваш выбор, губернатор.
– Я не убиваю джокеров, – ответил я вслух.
Он фыркнул на это:
– Весь, будь он проклят, мир убивает джокеров. С чего это вы такой особенный?
Я мог бы ему сказать. Я мог бы ему сказать, какое это проклятие – всегда знать. Эй, я знаю все. Я знаю, что джамперы украли у джокеров
