Ее руки были уже у него на поясе, расстегивая ремень его брюк и сдергивая их вниз. Они опутали его лодыжки, и он зашатался, пытаясь восстановить равновесие. Она засмеялась глубоким горловым смехом и толкнула его, уронив на кровать. Нагнувшись, она схватила штанины и потянула их, словно распечатывая кукурузный початок.
Его трусы упали вместе с брюками, и теперь он чувствовал себя довольно глупо и уязвимо в одних носках и рубашке, с эрегированным членом в рыжей поросли волос.
Коди упала на кровать вместе с ним и перевернула его так, чтобы он оказался сверху. Зарывшись пальцами в его волосы, она привлекла его к себе и поцеловала взасос. Ее язык проник меж его зубов, и именно это неуклюжее подростковое сосание в сочетании с легким щелчком открывшейся двери предупредили его об опасности. Он попытался откатиться, но пальцы подставной Коди запутались в его волосах словно шипы.
Быстрое ментальное сканирование показало, что в комнате было семь противников, включая женщину в кровати, и он почувствовал ледяную стену ментального экрана, поставить которую мог только Блез. Тах начал действовать. Подставная Коди провалилась в сон вместе с еще одним из сопровождения. После этого таксианец был слишком занят, отражая атаку Блеза. Что-то тяжелое ударило его между лопаток, выбив воздух из легких. Он отчаянно пытался вдохнуть, словно испорченный насос, а потом попытался резко выдохнуть, когда ткань, пропитанная хлороформом, закрыла его рот и нос. Это было безнадежно. Пары препарата взяли его сознание под контроль. Тахиону удалось перевернуться на спину. Последнее, что он увидел, был Блез, наливающий бокал шампанского и иронично салютующий им.
Когда первый электрический разряд прошел через его яички, Тахион думал, что умрет.
Он медленно возвращался в сознание, едва осознавая затхлый, заплесневелый запах, давление переполненного мочевого пузыря, тупую головную боль – последствие медикаментозного сна, а затем…
БОЛЬ! Крик разорвал его горло, словно кислота, и тело Тахиона забилось на старом ветхом матрасе, где он лежал, словно умирающая рыба. Страшные тиски сдавили его разум.
Тахион почувствовал Блеза. Запаниковал. Начал сопротивляться изо всех сил. Теперь он мог видеть ночной кошмар – Блез держал электрическое стрекало для погонщиков скота. Это не могло быть реальностью, это был соооооон. Еще один разряд невыносимой агонии. Никто не мог вынести это и остаться в живых. Вновь вернулись сжимающиеся челюсти, зубы, пронзающие идеальную кристаллическую сферу его ментальной защиты. НЕТ!
Боль саморазрушения, какофония болтливых, возбужденных, голодных, нищих и злых умов. Один разум особняком. Знакомый, ужасающий разум держит его словно жука в янтаре.
«Привет, дедушка», – напевал Блез.
Тахион слабо сопротивлялся удивительно мощному ментальному контролю, захватившему его.
– Сейчас, – сказал Блез.
«Сейчас», – успел подумать он, прежде чем мир сошел с ума. Какой-то дикий, безумный момент Тахион смотрел сверху вниз на свое собственное тело. Еще один сдвиг и наклон, еще один
