чего хочется незаметно улизнуть, упасть в кровать и накрыться одеялом, позабыв о собственных глупостях.
Держась за стены и нависая над унитазом, мысли кружат вокруг спасательной операции и о том, чья задница занимала стульчак до меня. Это провоцирует желудок взорваться по-новому. Чудом удаётся найти последние остатки мозга и прислушаться, что за дверью никого нет, только после этого прочистить желудок. Да, я держала всю эту дрянь во рту. Поделом будет.
Дерьмо!
Я в дерьме!
Прижимаясь к холодной стене, роюсь в сумочке и достаю мобильник. Мне жизненно необходимо спасение, потому что такси – это последний из предложенных вариантов. Не хочу сесть и уехать куда-то за город, проснувшись в лесу. К слову, в лучшем случае проснувшись, есть и другая сторона медали. Просить отвезти Митча – ещё хуже. Он не болтает о мелочах и радостях жизни, а обсуждает будущие сделки. Настоящие унижение и неуважение отрывать его из-за ветра в голове.
Я набираю номер Ви, но получаю молчание, поэтому сквозь пелену и размытое зрение, набираю сообщение.
Эти минуты длиною напоминают путь грешника. А я и есть тот самый грешник. Мобильник начинает обжигать ладонь, но как только чувствуется вибрация, я принимаю вызов.
– Ты опять попала в какое-то дерьмо? – раздаётся голос, от которого кровь стынет.
Я рычу.
– Какого чёрта ты звонишь мне?!
– Наверно, потому что ты могла ошибиться адресатом, девочка-неприятность, – цокает Трэвис.
Я отодвигаю телефон от уха и смотрю на сообщение, которое, отрубите мне пальцы, отправила ему, а не лучшей подруге. Чудесно. Прекрасно. Лучше быть не могло. Стоит переименовать Ви и Трэвиса, чтобы в контактах они никогда не стояли рядом.
– Забудь об этом.
Сбрасываю вызов и рывком отлипаю от стены, и это было зря, потому что начинают вращаться стены, а потолок меняется с полом.
Направляюсь к раковинам, чтобы хоть как-то остудить жар, ощущая, как по затылку ползут капельки пота, как выступила испарина на лбу, как в желудке зарождается новый приступ тошноты, а от горечи пересохло во рту. На языке вертится мерзкий вкус. Через отражение на меня смотрит не иначе как отваренный рак. Я почти чувствую, как замедляется пульс от подскочившего давления, в небольшой комнатушке становится невыносимо душно. В одном Трэвис как никогда прав: я – девочка-неприятность. Сейчас эта девочка сношается по дну.
Экран мобильника загорается, и я читаю: Я не собираюсь бегать и упрашивать. Помощь нужна тебе, а не мне. Удачи, неприятность.
– Пошёл ты, – выдавливаю я неживому предмету.
Я подставляю руки под холодную воду и тут же прижимаю к лицу, обещая себе, что ни одна капля алкоголя не окажется на губах. Всё так хорошо начиналось, и я, как всегда, закончила это, похоронив собственным дерьмом.
Привожу себя в порядок и покидаю
