по-прежнему стоявший в центре ямы. – Эй! Взгляните-ка, что я нашел! Нет-нет, мистер Джоплин, вы, пожалуйста, оставайтесь пока по ту сторону цепей.
Локвуд направил луч фонарика на землю у своих ног. Я медленно перешагнула через цепи (в голове у меня все еще звенело) и вместе с Джорджем приблизилась к яме. Подошвы наших ботинок погрузились в мягкую темную грязь.
– Вот, – сказал Локвуд. – Что скажете об этом?
Вначале я ничего не могла разглядеть в ярком свете фонаря, но затем Локвуд слегка отвел луч в сторону, и я увидела выступающий из земли край чего-то красноватого и длинного.
– Ни фига себе, – протянул Джордж.
– Это гроб? – заволновался мистер Джоплин. Он семенил вдоль края цепей, по-птичьи вытягивая шею. – Гроб, да, мистер Локвуд?
– Я не знаю…
– Большинство гробов, которые я видел, были сделаны из дерева, – пробормотал Джордж. – Практически любой гроб Викторианской эпохи давным-давно должен был за это время полностью сгнить в земле. Покойников всегда – а уж в те времена просто обязательно – хоронили, как положено, на глубине двух метров, по всем правилам и обычаям…
Он замолчал.
– А этот гроб? – спросил Джоплин.
– Зарыт на глубине… Да тут и метра не будет, и поставлен под углом, словно в большой спешке. И не сгнил, потому что сделан не из дерева, а из железа.
– Из железа, – повторил Локвуд. – Железный гроб…
– Вы слышите, слышите? – перебила я их. – Жужжание. Словно мухи. Огромная мушиная туча.
– Но в те времена Проблемы еще не существовало, – продолжал размышлять вслух Джордж. – Что и кому было нужно спрятать здесь в железном гробу?
7
Чтобы выкопать эту штуковину, нам пришлось провозиться до самой полуночи. Двое копали, третий стоял на страже, постоянно следя за показаниями термометра. Каждые десять минут мы менялись. С помощью брошенных поблизости лопат и кирок нам удалось сначала снять верхний слой грязи и глины, затем мы углубили центральную часть ямы, и наконец перед нами медленно обнажились крышка и боковые стенки гроба.
Во время работы мы почти не разговаривали – тишина обволакивала нас своим саваном, единственные звуки, которые разносились сейчас в ночи, издавали врезающиеся во влажную землю лопаты – ширк, ширк, ширк… Все вокруг было спокойно. Время от времени мы посыпали центр ямы солью и железными опилками, чтобы держать потусторонние силы в узде. Кажется, это нам удавалось. В яме было на два градуса холоднее, чем на поверхности, но температура держалась на постоянном уровне и больше не понижалась. Исчез и раздражавший меня жужжащий звук, который я слышала внутренним ухом.
Альберт Джоплин, взбудораженный и зачарованный всем, что происходило на месте загадочного захоронения, долгое время возбужденно метался рядом с ямой, среди ближайших к ней надгробий, однако, когда ночь целиком вступила в свои права, а железный гроб почти
