обращаясь от имени партии и народа к советским воинам, проникновенные слова, в которых до сих пор помню основной смысл. По памяти точно не передам их дословно, а вот то, что есть в исторической литературе, – полностью подтверждаю:
«На вас смотрит весь мир как на силу, способную уничтожить грабительские полчища немецких захватчиков. На вас смотрят порабощенные народы Европы, подпавшие под иго немецких захватчиков, как на своих освободителей. Великая освободительная миссия выпала на вашу долю. Будьте же достойны этой миссии!»
Именно так и сказал Сталин.
Надо отметить, что Москва уже на пятые сутки с начала войны была объявлена на военном положении. События развивались стремительно и, надо прямо сказать, не в нашу пользу. Нужно было показать миру и советским гражданам, что Москва стоит и выстоит. Необходимо было поднять планку патриотического духа, вдохнуть людям веру, что враг не войдет в столицу, что она, власть во главе со Сталиным, владеет обстановкой. Что касается погоды, то снегопад и сильный ветер в тот день мешали не только возможным бомбардировочным атакам противника с воздуха, но и церемонии прохода войск и военной техники. Снег падал то крупными мягкими снежинками, то вовсе переставал, чтобы через минут пять-десять снова швырнуть в лица не белые пушинки, а колючие небесные приветствия… Иногда порывы ветра чуть было не сбивали нас с ног.
Но вы посмотрите киношную хронику того патриотического действа и убедитесь в монолитности парадных коробок и синхронности шагов проходящих воинов мимо правительственной трибуны. Одна наша рота сразу после парада направилась на Волоколамское направление и почти вся полегла там. Возвратились в полк единицы – почерневшие от пороховой копоти, израненные, все в земле… Было много раненых моих боевых товарищей.
Помню, мы пели ротой песню, где были такие слова:
Мы выроем немцу могилу
В туманных полях под Москвой…
И вырыли ее – много немцев погибло на подступах к советской столице.
Я с остальными воинами по приказу командования убыл в Лефортово, на Красноказарменную улицу, дом № 4. В этом доме располагался штаб 10-го мотострелкового полка особого назначения. Мы прибыли в свои подразделения для решения специальных и, я бы сказал, специфических задач, которые выполнялись в Москве и в Подмосковье вплоть до середины 1944 года. В том числе по очистке столицы от «пятой колонны» и диверсантов. По существу, я «провоевал» в Москве, а потому «…Москвою привык я гордиться» и горжусь до сих пор. Стыдно было только в 1993 году, но не за столицу, а за власть предержащих, за их преступление. Вот тогда было не по себе… Той бойней разве можно гордиться. Это был наш позор.
В 1944 году выезжал в составе полка для выполнения специального задания НКВД СССР в Румынию.
– А как вы попали из пулеметчика в военную контрразведку?
– В декабре 1944 года приказом командира полка я был переведен в распоряжение отдела контрразведки
