у Люськи самогон и жутко сквернословили. Эти весёлые, плохо разговаривающие, зачастую грубые люди почему-то притягивали Валерку к себе. Как, впрочем, и остальных мальчишек двора. Они, со слов Паши-лётчика, вскоре выяснили, что Лариска так часто улыбается потому, что «уже давно просится на травку».
– Кержаков, оказывается, спит на ходу, потому его больше не берут в сборную, – авторитетно заявлял дядя Саша. Он же, с видом знатока, добавлял: – Курить гашиш – гиблое дело, уж лучше стакан-другой портвейна хлопнуть.
Кто-то из мужиков высказался и о Валеркиной маме. Мол, идёт и попкой всем подмигивает. На него тут же цыкнули остальные – сынок её тут. Сколько Валерка потом не приглядывался, так ничего подобного не смог заметить. Когда взрослая беседа приобретала уж слишком фривольный оттенок, мальчишек отгоняли прочь. Да и больно надо! Колька-армянчонок нашёл на чердаке оставшиеся от своего отца порнографические журналы, и они как следует рассмотрели некоторые пикантные особенности женского тела. Не понравилось… Серёжка Червонный сказал, что всё это фигня, и лучше сходить на озеро искупаться. Так они и сдружились, как это происходит, наверное, на каждой улице, в каждом дворе.
Валерке нравилось в своих друзьях всё, вернее, почти всё. Его немного смущала кличка, которую ему присвоили новые товарищи. Ещё он не любил, когда Червонец заставлял их надевать боксёрские перчатки и драться друг с другом. Впрочем, в боксёрскую секцию Валерке тоже пришлось идти. Один за всех, все за одного… Однако редкая тренировка заканчивалась без синяка под глазом, разбитой губы или припухшего носа. Однажды отец, удивлённо разглядывая очередной фингал, тихо спросил:
– Обижают во дворе, сынок?
– А хоть бы и обижали, – вмешалась в разговор мать. – Можно подумать, что ты пошёл бы заступаться, – она сердито гремела посудой.
– Я только спросить хотел, – ответил папа, опустив глаза.
– Спросить, спросить, – передразнила его мама. – Размазня…
– Это меня на тренировке ударили! – выкрикнул Валерка. Ему так не хотелось, чтобы мама снова ругала отца.
– А ты не ори, – парировала мать и заявила: – На бокс свой больше ни ногой. Ходишь вечно в синяках, как уличный хулиган, – она сурово посмотрела на сына, ожидая, что он ей поперечит. Но Валерка возражать не стал и даже обрадовался запрету: теперь у него появилась веская причина отказаться от ненавистных тренировок.
– Мать не разрешает, – опустив глаза, буркнул он друзьям, когда пришло время собираться в спортивный зал.
– Мама не пускает… Бу-бу-бу-бу… – Юрка сплюнул на землю.
– А вот он и будет у нас Бу-Бу, – усмехнувшись, сказал Червонец. – Кликуха лучше не придумаешь, – он повернулся к остальным мальчишкам: – Поняли?
– Чего ж не понять? Поняли, – засмеялся Юрка. – Иди, Бу-Бу, к своей мамочке, она тебе шоколадку купит.
Так растаявшее мороженое
