линолеуму на кухню. Было только пять утра.
Дарина сидела на излюбленном месте – у батареи. Спиной прижимаясь к горячей поверхности она сжала зубами фильтр сигареты, выпуская через нос дым. Она, как ему казалось, ещё не ложилась. Об этом говорил не смытый макияж и наличие лифчика, выглядывавшего через широкий ворот майки с глупой надписью.
Разговор сошёл на нет как раз после «синдрома мамочки». Девушка явно задумалась и ушла в себя, забыв даже про улыбку. «Пигментированная лыба» – так характеризовал её про себя элитный агент Корпуса это выражение лица. Константин решил ей не мешать, поэтому, выпив кофе, ушёл в комнату. До него доносится звук льющейся воды и грохот посуды. «Плачет? Или просто моет посуду?» – скептически свёл он брови, отвлекаясь от книги.
Сейчас же Константин всерьёз задумался, стоило ли ему оставлять её одну. Они не были близки. Сухие факты из досье – всё что было ему известно о Дарине. Даже время, проведённое вместе не особо помогало. Внутри него разливалось отвращение при виде «пигментированной лыбы». Он не слышал и не видел ничего кроме искривлённого рта. Стоило ей переставать, мужчине становилось легча. А девушке-хуже. Отвратительное соседство.
– Ты уже встал? Чаю? – хрипло, почти неузнаваемо.
– Не ложилась, – констатация факта.
Константин сел рядом. С трудом удержав выражение пренебрежения. От неё пахло табаком. Кислый, грязный запашок.
– Ты куришь слишком много, – мужчина отодвинул босой ногой банку с окурками. – С тех пор как я приехал. В день плюс три сигареты.
– И меньше сплю, – подметила она. – И прыщи на лице полезли. Весьма раздражающий период. Совершенно не связанный с тобой.
– Ты веришь в совпадения?
– Монетка… забыл? Я точно вижу что есть совпадение, а что – вероятность.
– О, кстати об этом. Ты явно что-то недоговариваешь. Вся та муть про вероятности.
Так бывает с зайцами, которые выбегают на дорогу. Их сбивают, как бы то не было предсказуемо. Но в последний миг они замирают, глупыми глазами пялясь на свет фар. Если не двигаться – не тронут. Я уже мёртв. Главное наедятся, что перед тобой стоит не падальщик.
Дарина замерла. От части желая притвориться мёртвой. В большей степени среагировал рефлекс иной. В голове пробегали различные варианты развития событий. Осталось отыскать нужный.
– Выглядит весьма пугающе, – сказал Константин.
– Подозрительно?
– Ещё как. Рассказать хочешь?
– Нет.
– Ладно.
Отрицать то, что разговоры у них не ладились – глупо. Молчать с Дариной было куда приятнее. Особенно занимало прислушиваться к её дыханию. Неровному, с прокуренным свистом. Слишком человеческим и хрупким.
В то утро Константин впервые сделал чай для Дарины. Поставил прямо на пол потрескавшуюся кружку. Рядом уже не первой свежести бублик. Немного испуганный взгляд серых глаз, с размазанной подводкой и комками туши, дрогнувшие уголки губ.
